У истоков великой ненависти. Очерки по еврейскому вопросу. - [10]

Мы взяли все эти примеры из жизни любимых героев древнееврейского народного эпоса, которыми еврейство гордится и которых считает, как святых. Духовно-психологические черты, характеризующие этих героев, вызывают невольное отвращение всякого на. еврея. Деяния их, вызывающие наше возмущение, нимало не смущают, однако, совесть иудаизма, а, наоборот, воодушевляют сынов Израиля. Тут раскрывается уже та непроходимая пропасть, которая пролегает между всем мировоззрением, моралью и правосознанием еврея и не еврея и которая неизбежно вызывала горячие чувства антисемитизма везде, где бы ни проявлялась низменная, корыстолюбивая, жестокая и глубоко порочная природа еврейства.

Глава вторая. Религиозно-бытовое содержание иудаизма. Талмуд и Шульхан Арух.

Если исконный лик иудейства, искаженный ненавистью, пороком и кровожадностью, выступает уже с достаточной ясностью на страницах его древнего народного эпоса, то подлинный лик современного еврейства — его духовно-психологическая сущность и вся его умонаправленность — отражается наиболее полно в его религиозно-бытовом мировоззрении, нашедшем свое выражение в накапливавшемся веками законодательстве и поучениях раввинов (учителей). Раввины рассказывают, что, когда Моисей на Синае получил от Иеговы закон — Тору, ему, кроме того, были даны устные объяснения и дополнения, которые не были записаны, а передавались устно от одного поколения другому. Таким путем раввины создали себе широкий простор для религиозно-законодательного творчества. Из этих пояснений и дополнений, даваемых раввинами закону Моисееву, вырастает в первые века (приблизительно в 150 году после Р.Х.) — Мишна (повторение). Мишна преподается в школах и синагогах, ее комментируют в свою очередь, и из дополнений этих вскоре вырастает Гемара (завершение), собственно, две различные Гемары: одна возникает в Палестине (закончена в 350 году), другая в Вавилоне (закончена в 500 году). Мишна и обе Гемары составляют Талмуд, в его двух вариациях, т.е. Талмуды — Иерусалимский и Вавилонский. Талмуд (учебник иудейской религии и религиозно-бытовых законов) представляет собою обширнейший, бессистемно составленный, сборник законов, изречений, притч, споров и пояснений раввинов. Законы, в нем содержащиеся, не классифицированы, а разбросаны в беспорядке и пересыпаны бесконечной и — для нееврейского сознания — поразительно бездарной и нудной казуистикой.

Едва закончен Талмуд, как и его, начинают объяснять и толковать. Таким образом, с течением веков, благодаря исключительной любви евреев к словопрениям, накапливается огромный материал. Из многочисленных писаний раввинов укажем лишь на главные. В 1169 г. появляются четыре тома Мишне Тора (повторение закона) — творение Маймонида — первая серьезная попытка классифицировать и привести в порядок обширное и сумбурное содержание Талмуда. В 1321 г. Иаков-бен-Ашер издает в Толедо Арба Турим (четыре года) — сборник, содержавший талмудические законы с некоторыми новыми толкованиями и упущением устаревших и маловажных, с точки зрения автора, законов. Вскоре, однако, в еврейской среде сознается необходимость в составлении ясного и сжатого конспекта накопившегося материала, в создании настоящего свода религиозно-бытовых законов. Это требование вполне удовлетворила впервые изданная в Венеции в 1565 г. работа палестинского раввина Иосифа Каро под названием Шульхан-Арух (приготовленный стол). Через несколько лет появляется работа краковского раввина Моисея Иссерлеса — Ха-Мапа (скатерть), которая лишь дополняет Шульхан-Арух в соответствии с нуждами и обычаями евреев в Польше.

В этой форме Шульхан-Арух сделался настоящим сводом религиозно-бытовых законов всего иудейства и его значение не утрачено и по сегодня.

Прежде чем перейти к краткому обозрению смысла и духа, содержащихся в Шульхан-Арухе законов, приведем несколько текстов из Талмуда, которые показывают, какое огромное значение придается поучениям раввинов.

«Мой сын, к словам раввинов относись с большим вниманием, чем к словам Торы, так как в словах Торы лишь приказания и запрещения: кто же не слушается слов раввинов, достоин смерти... Кто над словами раввинов смеется, тот будет наказан в кипящих испражнениях».

(Талмуд, Ерубин, 21 б).

«Раввины учат: если кто занимается Торой, то это маленькая добродетель, но и ничего. Кто занимается Мишной, это уже кое-что, и за это он вознаграждается; кто же занимается Гемарой, тому за это нет слишком большого вознаграждения»

(там же, Баба месиа, 33а).

«Безбожник тот, кто читает Тору и Мишну и не пользуется словами мудрецов (в Гемаре)»

(там же, Сота, 22 а).

Подобных утверждений множество не только в Талмуде, но и в более поздних писаниях раввинов. Так, например, иудейская книга 1590 г. говорит:

«Ты должен знать, что слова раввинов важнее слов пророков».

(Кафтор уферах, ф. 121).

Один из наиболее чтимых учителей иудаизма, прозванный «орлом синагоги», Маймонид говорит в своей Мишне Тора:

«Страх перед раввинами есть страх Божий».

Подобных текстов можно было бы привести большое количество. Теперь посмотрим, чему учат эти непогрешимые раввины и как они излагают и толкуют законы древности.