У бирешей - [43]
«Бирешек!» — повторил я так, словно желал указать ему на это слово.
«…и к которым известное время назад принадлежал и я, — безмятежно продолжал Люмьер. Его голос опять сделался громче. — Да, — воскликнул он, — хотите верьте, хотите нет, но и я тоже находился некогда в вашем положении!»
«И я тоже», — произнес я, вдавливая голову еще глубже в подушку.
«И я тоже, — повторил крестный, — когда-то без сна ворочался по ночам в постели и с дрожью спрашивал: “Неужели они явятся завтра снова? Что же уволокут они на сей раз?”»
Я приподнял руку, пытаясь защититься. Я видел, что стены комнаты разгибаются, а потолок разверзается. Сквозь трещину в крыше я смотрел вверх, в раскаленное, свинцовое, безветренное небо, которое, казалось, склоняется под собственной тяжестью, пригибаясь к земле.
«И мне тоже, — продолжал Люмьер, — чувство ответственности за судьбу вверенных моему покровительству людей…»
«…вверенных», — повторил за ним мой голос, «…часто всю ночь напролет не давало сомкнуть глаз. И я тоже…»
«И я тоже!» — воскликнул я.
«…в конце концов совершенно отчаялся и с сомнением вопрошал себя: “Выдержу ли я?”»
Я так и подскочил. «Ну и как вы? Выдержали?» — резко спросил я его.
«Нет, — спокойно отвечал крестный. Он взглянул на меня. Потом задумчиво посмотрел на сигарету, дымившуюся между его пальцами. — Но я, по крайней мере, с благодарностью принял протянутую мне руку!» — твердо произнес он.
«Эту вот руку? — крикнул я. — Вашу руку?» — и я снова упал на постель. «Сначала вы меня убиваете, — выговорил я слабым голосом, — а затем собираетесь меня спасать?»
«Мал-помалу!» — произнес Люмьер, похоже, испуганный моим поведением.
«Что?» — спросил я.
«Вам не следовало бы говорить таких слов, Мал-помалу!» — проникновенно произнес крестный. Он придвинулся ближе ко мне и взял меня за плечи. «Подумайте, Мал-помалу, — вы ведь позволите мне называть вас так?» — меня опять бросило в дрожь, и он мгновенно отдернул руки. «Поверьте мне, — сказал он затем, складывая руки на груди, — молодому человеку требуется помощь, он нуждается в помощи! На то и существует наша организация, чтобы оказывать помощь там, где она необходима!»
«Я не желаю вашей помощи», — сказал я и опять отвернулся в сторону.
Люмьер откинулся на спинку стула и какое-то время сидел неподвижно, словно съежившись внутри; по-видимому, он хотел прогнать то впечатление, какое произвели на него мои слова. «Все мы совершаем ошибки», — сказал он наконец.
Я посмотрел на него. В той позе, в какой он там сидел, приплюснув себя к старому, истрепанному сиденью, последнему в этом доме, причем глаза его беспокойно перебегали туда-сюда, а тело казалось сведенным судорогами, будто его свинтили и приколотили к стулу, — он выглядел столь же несчастным, как и сам стул. На левом его виске из-под волос показалась и поползла вниз по щеке, вдоль уха, капля пота, оставляя за собой тонкий след. Вторая капля покатилась по той же дорожке уже быстрее.
Крестный достал из кармана брюк салфетку и обтер ею лицо и затылок. Затем он опять принялся за свое. Теперь он запел, и его высокий голос, повторявший слова песни, напоминал чириканье.
— пел он. —
«Это одна из наших старинных народных песен, — пояснил Люмьер, — она называется “Несправедливое сравнение”. Моя любимая песня», — прибавил он.
«Я не желаю вашей помощи», — сказал я снова.
«Знаю, — отвечал крестный. Он опять достал из пачки сигарету. — Знаю», — повторил он. Даже сунув сигарету в рот, он продолжал мурлыкать мотив песни. Он закурил, сделал глубокую затяжку и необыкновенно долго удерживал дым в легких. Потом выдохнул его и раскашлялся. «Курение вредит моему моложавому голосу, утверждает врач, — хрипло прервал он сам себя. — Как говорится: из меня лают псы смерти».
Затем, без всякого логического перехода, он спросил: «Вы играете в шахматы?»
Крестный извлек из внутреннего кармана пиджака маленькие складные дорожные шахматы.
«Всегда ношу их с собой», — пояснил он, протягивая мне ящичек. Потом раскрыл доску, достал часть фигурок, остальные спрятал в карман брюк, а доску пристроил на плотно сомкнутые колени.
Продолжая беззвучно насвистывать мелодию песни (как часто делают шахматисты), он принялся втыкать фигуры в маленькие круглые дырки, по-видимому, выстраивая на доске какую-то комбинацию. Наконец нужный ему порядок был построен. Задача выглядела смехотворно легкой. Черные, которым предстояло ходить, были в слабой позиции; сделав за них ход, он еще ухудшил их положение, бессмысленно открыв коня; теперь играющий белыми мог безнаказанно его взять. Не обращая на меня внимания, Люмьер играл свою партию, и быстрота ходов доказывала, что он играл ее сотни раз.
«Цердахель уверяет, будто это я изобрел шахматную игру, — бросил он мимоходом, беря черного коня. — Слишком много чести! — черные вынуждены были пойти на размен слона. — Я самую малость способствовал распространению игры среди бирешей… — он сделал рукой отстраняющий жест, не отрывая взгляда от доски. — Но шахмат я не изобретал. Белые выиграли», — прервал он сам себя. Затем немного приподнялся со стула, чтобы сложить в карман оставшиеся фигуры, и посмотрел на меня. «Да я в них больше и не играю, — прибавил он, — играю только в шашки». Он смущенно усмехнулся, будто устыдившись неловкой шутки, сложил доску и покачал ее на ладони.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Андреа Грилль (р. 1975) — современная австрийская писательница, лингвист, биолог. Публикуется с 2005 г., лауреат нескольких литературных премий.Одним из результатов разносторонней научной эрудиции автора стало терпко-ароматное литературное произведение «Полезное с прекрасным» (2010) — плутовской роман и своеобразный краткий путеводитель по всевозможным видам и сортам кофе.Двое приятелей — служитель собора и безработный — наперекор начавшемуся в 2008 г. экономическому кризису блестяще претворяют в жизнь инновационные принципы современной «креативной индустрии».
Петер Розай (р. 1946) — одна из значительных фигур современной австрийской литературы, автор более пятнадцати романов: «Кем был Эдгар Аллан?» (1977), «Отсюда — туда» (1978, рус. пер. 1982), «Мужчина & женщина» (1984, рус. пер. 1994), «15 000 душ» (1985, рус. пер. 2006), «Персона» (1995), «Глобалисты» (2014), нескольких сборников рассказов: «Этюд о мире без людей. — Этюд о путешествии без цели» (1993), путевых очерков: «Петербург — Париж — Токио» (2000).Роман «Вена Metropolis» (2005) — путешествие во времени (вторая половина XX века), в пространстве (Вена, столица Австрии) и в судьбах населяющих этот мир людей: лицо города складывается из мозаики «обыкновенных» историй, проступает в переплетении обыденных жизненных путей персонажей, «ограниченных сроком» своих чувств, стремлений, своего земного бытия.
Роман известного австрийского писателя Герхарда Рота «Тихий Океан» (1980) сочетает в себе черты идиллии, детектива и загадочной истории. Сельское уединение, безмятежные леса и долины, среди которых стремится затеряться герой, преуспевающий столичный врач, оставивший практику в городе, скрывают мрачные, зловещие тайны. В идиллической деревне царят жестокие нравы, а ее обитатели постепенно начинают напоминать герою жутковатых персонажей картин Брейгеля. Впрочем, так ли уж отличается от них сам герой, и что заставило его сбежать из столицы?..
Марлен Хаусхофер (1920–1970) по праву принадлежит одно из ведущих мест в литературе послевоенной Австрии. Русским читателям ее творчество до настоящего времени было практически неизвестно. Главные произведения М. Хаусхофер — повесть «Приключения кота Бартля» (1964), романы «Потайная дверь» (1957), «Мансарда» (1969). Вершина творчества писательницы — роман-антиутопия «Стена» (1963), записки безымянной женщины, продолжающей жить после конца света, был удостоен премии имени Артура Шницлера.