У бирешей - [32]
Рифма тут заменяет смысл, потерявшийся в ходе долгого исторического существования.
«Кстати, о том, как звали отца Цердахеля, — продолжал могильщик, встав с места. Близоруким взглядом он отыскал среди висевших на стене фотографий одну, бережно снял ее с булавки и принес нам. — Вот он». С этими словами он протянул мне снимок. На фотографии был запечатлен маленький толстый человечек, который, стоя в ярмарочном домике, из каких продают сахарную вату и турецкую нугу, разговаривал с кем-то не уместившимся в кадр. Рот человечка был приоткрыт, на голове была шляпа, которую я вчера видел у Цердахеля. За лентой шляпы торчал “моньо-рокерек”. «Он был ашкеназ, а жена у него была из сефардов *, — сказал шкуродер. — Его звали “Потерявшийся-по-дороге”. А вам, кстати, известно, как звали вашего батюшку? “Пришивай-двойной-нитью” — чтобы крепче держалось», — сказал Йель Идезё, усмехнувшись. «Тоже очень типично для бирешей, — вновь продолжал он серьезным тоном, заметив, что мне мало нравятся его шуточки. — Ох уж эти мне имена! С их помощью они, верно, хотят взять на заметку то, что сами сделали неправильно: у всякого имени своя легенда. “Если стоишь чересчур близко к тексту, видишь его нечетко. Будь осторожен! За словом готова разверзнуться бездна!” — говорится в Книгах бирешей. И чтобы не забыть предостережение, кто-то извлекает из текста соответствующий оборот, например “видит нечетко”, и превращает его в имя. И тем самым совершает громадную ошибку! Если я непременно желаю о чем-то забыть, я долго повторяю это сам себе, пока не перестану что-либо чувствовать. Тогда я знаю наверное, что я забуду. “А он так любезен, / Она так форсит… — запел он, — Недолго жеманясь, / Минет совершит!” Есть у нас, у могильщиков, такая песня. Как у нас принято говорить, мертвецы “делают минет”. И это выражение тоже из числа тех, которые никто толком не понимает!» — произнес он задумчиво, опять свернув на свою любимую тему. «Почему “минет”? В обязанности могильщиков входило вкладывать камень в рот покойного. Зачем? Чтобы отсрочить начало разложения? Или по тем же причинам, по которым нам приносили фотографии усопших, на выбор? У меня и фотография вашего отца имеется, — сказал он, — он относился ко мне очень по-дружески». Шкуродер встал и подошел к одной из двух кроватей, что стояли у противоположной стены изголовьями друг к другу. Он приподнял покрывало — на котором, словно на занавеске в детской комнате, были изображены тюлени, играющие в мячик, волшебные остроконечные шляпы, летающие по воздуху прогулочные трости, слоны и толстые негритята, — извлек из-под него черную, расписанную красными цветами деревянную шкатулку и принялся в ней рыться, однако безрезультатно. «Не знаю, куда она подевалась, сейчас не найти… А кстати, что по-настоящему означает “делать минет”? — опять принялся он за прерванную тему. — “Minette” — кельтское слово, и значит оно “рудная жила”. Где связь? Каменная облатка? Инверсия христианского причастия? Чрезвычайно типично для бирешей: самый живой из всех ритуалов они обращают в полную противоположность, приберегая его для поминок по усопшим. И откуда нам, в конце концов, знать, что там такое происходило в головах наших предков! Ничегошеньки мы не знаем или, во всяком случае, знаем недостаточно для того, чтобы считать себя вправе бездумно повторять их формулы, ныне утратившие свой смысл. Оттого-то я и погребаю мертвецов в лежачем положении, и животные теперь тоже отправляются в лоно матери-земли. Для них я даже специально выписываю пластиковые мешки из столицы».
«У нас слишком мало сведений! — театрально воскликнул он. — Наше знание — всего лишь фрагменты, осколки! Мы больше не постигаем великих взаимосвязей, ибо традиция утрачена! Рассказывают, будто наши отцы намеренно вставляли в Книги слова, обладающие свойством зеркал, — для того, чтобы сделать тексты непереводимыми и тем самым исключить возможность фальсификаций. Уверяю вас, при чтении иных предложений так и осязаешь их хрупкость и думаешь: если произнести их вслух, они разобьются. И даже некоторые буквы в отдельных словах: если прикоснуться к ним пальцами, возникает ощущение, будто звуки улетают — и в то же время остаются на месте. В определенные эпохи все эти слова и предложения становятся невероятно чувствительными — одно-единственное неправильное ударение способно разрушить их смысл. Существует детская считалка, которая именно о том и говорит: “Если слова обратить в зеркала, / то превращаются тени в слова”. Говоря иначе: если кто-то, пренебрегая смыслом Книг, влагает в них свой собственный смысл, текст превращается в фантом, а падающая на него тень читателя становится посланием этого текста. Как я уже сказал: сила традиции утрачена. Нам в наследство оставили Книги, однако не оставили руководства, которое помогло бы в них разобраться. Нам даны разгадки, но путь к разгадкам утрачен. Если бы этот путь был нам известен, мы бы далеко обогнали всех в любой области науки — уж поверьте! Но сейчас в руках у нас всего лишь дурацкая деревяшка, которая ровно ничего не способна поведать о волшебной пляске вращающегося волчка. Лучше всего последовать примеру Гикатиллы — отбросить мертвую деревяшку и уйти прочь. Лично я так и поступаю: мертвецов я, стало быть, хороню в лежачем положении, как оно и принято почти во всем мире, — так они по крайней мере пребывают в покое. Вдобавок я добился того, чтобы кладбище перенесли подальше от колодца!» — самодовольно заметил Йель Идезё.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Андреа Грилль (р. 1975) — современная австрийская писательница, лингвист, биолог. Публикуется с 2005 г., лауреат нескольких литературных премий.Одним из результатов разносторонней научной эрудиции автора стало терпко-ароматное литературное произведение «Полезное с прекрасным» (2010) — плутовской роман и своеобразный краткий путеводитель по всевозможным видам и сортам кофе.Двое приятелей — служитель собора и безработный — наперекор начавшемуся в 2008 г. экономическому кризису блестяще претворяют в жизнь инновационные принципы современной «креативной индустрии».
Петер Розай (р. 1946) — одна из значительных фигур современной австрийской литературы, автор более пятнадцати романов: «Кем был Эдгар Аллан?» (1977), «Отсюда — туда» (1978, рус. пер. 1982), «Мужчина & женщина» (1984, рус. пер. 1994), «15 000 душ» (1985, рус. пер. 2006), «Персона» (1995), «Глобалисты» (2014), нескольких сборников рассказов: «Этюд о мире без людей. — Этюд о путешествии без цели» (1993), путевых очерков: «Петербург — Париж — Токио» (2000).Роман «Вена Metropolis» (2005) — путешествие во времени (вторая половина XX века), в пространстве (Вена, столица Австрии) и в судьбах населяющих этот мир людей: лицо города складывается из мозаики «обыкновенных» историй, проступает в переплетении обыденных жизненных путей персонажей, «ограниченных сроком» своих чувств, стремлений, своего земного бытия.
Роман известного австрийского писателя Герхарда Рота «Тихий Океан» (1980) сочетает в себе черты идиллии, детектива и загадочной истории. Сельское уединение, безмятежные леса и долины, среди которых стремится затеряться герой, преуспевающий столичный врач, оставивший практику в городе, скрывают мрачные, зловещие тайны. В идиллической деревне царят жестокие нравы, а ее обитатели постепенно начинают напоминать герою жутковатых персонажей картин Брейгеля. Впрочем, так ли уж отличается от них сам герой, и что заставило его сбежать из столицы?..
Марлен Хаусхофер (1920–1970) по праву принадлежит одно из ведущих мест в литературе послевоенной Австрии. Русским читателям ее творчество до настоящего времени было практически неизвестно. Главные произведения М. Хаусхофер — повесть «Приключения кота Бартля» (1964), романы «Потайная дверь» (1957), «Мансарда» (1969). Вершина творчества писательницы — роман-антиутопия «Стена» (1963), записки безымянной женщины, продолжающей жить после конца света, был удостоен премии имени Артура Шницлера.