У Билли есть хреновина - [13]

– Давай, пригодится, – Билли пододвигает свой ком, я тоже.

– Сразу говорю, я брал с собой в поиск детский браслет, – продолжает лейтенант. – Он работал нормально. И в электромагнитном плане болото мертво. Животных крупнее водяной крысы мы тоже не засекли.

– Все равно какое-то дерьмо там сидит, – говорит Билли. – Ну, познакомишь нас с мамой Сары?

– А что делать-то, – вздыхает лейтенант. – Придется. На мне висит ребенок, пропавший без вести. Честное слово, уж лучше труп!

Дом Сэйеров стоит на отшибе. Это длинное приземистое строение. Половина крыши густо утыкана антеннами, другую половину занимает паркинг с маячками ночной привязки, сейчас пустой.

Вокруг дома буйно цветет всякая ерунда, посаженная на первый взгляд в хаотическом беспорядке.

– Побудьте в машине пока, – говорит лейтенант и скрывается в зарослях.

Билли, не отрываясь, смотрит на север. До того самого леса отсюда мили полторы по открытому пространству.

– Беспокоит? – спрашиваю. – У меня чего-то как будто чешется.

– Там оно, – цедит Билли сквозь зубы.

– А ведь кусается, наверное! – это я храбрюсь.

– Стволы надо, – говорит Билли. – Застрелю дерьмо, хлоп его железку.

– Хорошая идея. Лейтенанта тряханем?

– И что он нам даст? Пару гладкостволок? Свои надо.

– Сдурел?! Да мы… Да он… Да мать твою! – Я временно лишаюсь дара членораздельной речи.

– Я с дробовиком в болото не полезу, – говорит Билли.

Уж когда Билли отказывается, значит, Билли отказывается. Смело можешь отправляться поискать бензину.

Почти уверен, у Билли дедушка африканский царь. Не умеют простые люди так жестко стоять на своем. Когда Билли ходил моей «правой табуреткой», одна только субординация и выручала. Сейчас я тоже формально старший в паре, но это, скорее, означает, что именно на мою голову падают самые большие и тяжелые шишки.

К счастью, угодив в тупик, я становлюсь в десять раз хитрее, чем обычно. Вот и теперь решение находится мигом.

– Нам по любому надо идти в лес пешком и без эскорта. Лейтенанта отправим в участок, пусть там сидит, ждет команды поднимать людей. Для страховки подгоним сюда мою «тэшку». И спокойно возьмем из багажника стволы.

– Ну, видишь, – ухмыляется Билли, – и чего ты разнервничался, хлоп твою железку?

– Как-то мне стрёмно, – говорю, – разгуливать по мирной американской глубинке с пушкой, которой нет в природе.

– А гонять на машине, которой в природе нет, тебе не стрёмно?.. Мы еще и комбезы напялим, – обещает Билли. – Не хочу москитов кормить. И пиявок.

– Черт побери, ведь увидят – замучают вопросами. За нами полгорода в бинокли следить будет. С каждой подходящей крыши!

– Да хоть в телескопы. Ты боишься удивить эту страну, Ванья? Не бойся. Америка отучилась удивляться. Вот, по городу ходит черный маг Билл Мбабете, размахивая Всевидящим Камнем, и публика рукоплещет, хлоп ее железку! И ждет не дождется, когда ты свой камушек предъявишь! Все штатно, Ванья, осознал?

– Билли, ну почему ты такой зануда, а?

Говорю-говорю, а самому вроде легчает. От одной мысли о штатной пушке, на владении которой неплохо тренирован, я смелею. Обычно у меня инстинкт самосохранения ого-го. Еще крепче, чем сила воли. Поэтому и командирами экипажей ставили таких, как я, а не таких, как Билли.

Впрочем, и по части пилотажа я Билла сделаю. С некоторым усилием, но сделаю.

Появляется лейтенант, потный и взъерошенный. Стучит по оконному стеклу.

– Идемте, – говорит. – Миссис Сэйер согласна побеседовать.

– Она-то, надеюсь, не известный физик? – интересуется Билли, вылезая из кондиционированной прохлады на жгучее солнце.

– Не известный, – лейтенант хмыкает. – Просто физик, у мужа на побегушках. И тоже не в восторге от идеи привлечь вас к поискам. Но она в первую очередь мать, и я ее уболтал.

– Ну дела, соси бензин… – сокрушается Билли.

Как многие сильные мужчины, повернутые на романтике космических далей, Билли терпеть не может тех, кто не верит в чудеса.

Вторник. До полудня

Дальше прихожей нас не пригласили.

– Ну? – спросила миссис Сэйер.

Выглядела она лет на сорок и не производила впечатления женщины, у которой погибла дочь. Скорее, женщины, которая десятые сутки в непрекращающейся истерике.

Была миссис Сэйер растрепана, босонога и одета в какую-то бесформенную рухлядь.

Мы ей сразу не понравились.

– Покажите мне Сару, – попросил Билли.

– Что?

Не знаю, как лейтенант ее «убалтывал», но, увидев нас, мисис Сэйер, похоже, расхотела сотрудничать. Думаю, ее сейчас коробило от одного вида любого человека, мало-мальски довольного жизнью.

Билли под взглядом женщины сутулился и прятал руки в карманах. Снять камень с шеи он и не подумал. Здесь этот цирковой номер только все усугубил бы.

Я буквально слышал, как Билли перебирает в уме слова. Одна неудачная фраза, даже интонация, могла спровоцировать женщину взорваться. Несчастная только и ждала, на кого бы обрушить накопившуюся злобу. Город похоронил ее дочь и забыл, лейтенант надеялся отыскать в лучшем случае труп, а тут явились мы, не местные – вот нам и по шеям за всех сразу.

– Миссис Сэйер, я же вам объяснил… – начал лейтенант.

Надо было взламывать ситуацию. И быстро.

Я покачнулся, буркнул: «О, черт…», закатил глаза и тяжело оперся плечом о стену. Миссис Сэйер удивленно посмотрела на меня. На миг она раскрылась, тут я ее и поймал. Взял на жалость.