У арабов Африки - [8]

В таком духе мы беседовали около часа. В наших юных знакомых поражало сочетание острой любознательности и полного неведения, умения думать над серьезными проблемами и самых наивных представлений об окружающем обществе. Однако знания и опыт — дело наживное. А чем пытливее и любознательнее молодое поколение, тем скорее придут к нему и знания и жизненный опыт.

В дальнейшем, путешествуя по Тунису, мы не раз вспоминали своих молодых собеседников, наблюдая, как молодежь добровольно трудится, занимаясь прокладкой новых дорог и возведением современных поселков для оседающих на землю бедуинов, как следят активисты новодестуровской молодежи, чтобы оборванны ребятишки не унижались, клянча милостыню у иностранцев, как тщательно наш гид Абд аль-Ваххаб записывает в свой блокнот сведения о структуре органов государственной власти в СССР. Молодежь в Тунисе — большая сила. Будущее страны — в ее руках.

ПУТЬ НА ЮГ

Город Тунис и его окрестности, побережье и северные районы страны давно уже освоены европейцами: торговля, колонизация (протекавшая главным образом на плодородных землях тунисского севера) и туризм сделали свое дело. В то же время средняя и южная полоса Туниса в большей мере сохранили свою самобытность: европейские лица, европейский покрой одежды, европейское влияние в архитектуре здесь встречаются очень редко.

…Мы едем на юг страны. Над высокой красной феской шофера надпись по-итальянски: «Не разговаривайте с водителем». Очевидно, автобус — итальянского производства. Сидеть в нем удобно, дорога хорошая, скорость большая, но мы все же успеваем разглядеть то полуразвалившийся древнеримский акведук, то пестро разодетую бедуинскую семью, торопливо сгоняющую с шоссе тяжело нагруженного и важно ступающего верблюда, то выстроенные для оседающих кочевников поселки — новенькие, чистенькие, похожие издали на правильные ряды кусков рафинада. Иногда автобус пугает осла с поклажей, которого сопровождает погонщик в белом бурнусе, а то и погонщица в цветастом одеянии. Автомашины по пути почти не попадаются. Пейзаж вокруг напоминает центральную Грузию: те же цветущие равнины, такие же горы на горизонте. Длинные участки дороги огорожены зарослями кактуса, который используется здесь и для ограждения садов, полевых участков, плантаций. Среди равнины иногда мелькают небольшие белые каменные строения с куполообразным верхом. Абд аль-Ваххаб объясняет нам, что это куббы (мавзолеи) марабутов. Марабутами раньше в Магрибе назывались приверженцы военно-религиозных братств, а ныне это своего рода святые, почитаемые за благочестие. Над их могилами возводятся куббы. К местам погребения наиболее прославленных марабутов устраиваются паломничества.

Въезжаем в Кайруан — самый древний мусульманский город Северной Африки, основанный в VII в. арабским полководцем Окбой ибн Нафи. Город сравнительно невелик, весь он белый, пыльный. Дома, как правило, одноэтажные, а над ними — высокие минареты и купола многочисленных мечетей. Выше всех поднимается 35-метровый минарет первой в Магрибе мечети Сиди Окба.

В наш автобус неторопливо садится человек в тюрбане и какой-то сложной одежде с прорезями для рук. Предъявляет визитную карточку: «Ахмед Нагати. Официальный гид № 1». После этого едем к мечети Сиди Окба. У входа в мечеть — гора обуви, внутри — соломенные циновки, лес колонн, сумрак. Нагати указывает на огромную люстру: «Недавно привезена из Югославии в подарок Кайруану». Поднимаемся на знаменитый минарет. Внизу — весь Кайруан как на ладони, а вокруг него— голая степь. Потом едем к мечети Сиди ас-Сахби, или, как ее здесь называют, мечети Брадобрея. По преданию, в Кайруане был похоронен сподвижник и брадобрей пророка. Над его гробницей в XVII в. была возведена мечеть. Арки, изразцы, мозаика, росписи пышны, но эклектичны: они сочетают восточные и андалусские традиции. Вся мечеть — как игрушка работы изощренного и затейливого мастера. Гробница брадобрея — в углу внутреннего дворика мечети. Подойти к ней невозможно, так как гробница — предмет поклонения верующих, столпившихся около нее в большом количестве. Среди них преобладают женщины, все с закрытыми вуалью лицами.

Вообще на улицах Кайруана почти совсем не видно женщин с открытыми лицами. Это и не удивительно, так как Кайруан — основной центр тунисских клерикалов. Недаром стремление правительства Бургибы придать тунисскому государству максимально светский характер наибольшее сопротивление встретило именно в Кайруане. Однако Кайруан, как и весь Тунис, в целом прочно контролируется Новым Дестуром. В центре города — каменный бюст президента Бургибы. Портреты президента — во многих лавках. Осмотр города после мечети Сиди Окба мы совершали уже не только в обществе двух гидов, но еще и в сопровождении функционера местной организации Нового Дестура, ловко управлявшего небольшим французским автомобилем и резко отличавшегося от остальных кайруанцев, носивших традиционный мусульманский наряд, своим светло-серым модным пиджаком. Он привез нас в национальный центр ковроделия (Кайруан славится коврами), сообщив, что этим центром управляет его сестра.