У алтаря любви - [12]

– Металлическое ожерелье, указывающее на мое племя и клан. Центурион запомнил его во время нашей последней встречи.

– Оно снимается? – спросила Ларвия.

– Никогда.

– Кто выдал тебя властям, когда ты бежал во второй раз?

– Женщина, – коротко бросил он.

Ларвия и Каска обменялись взглядом.

– Она все еще жива? – сухо задала вопрос Ларвия.

– Да, насколько мне известно, – холодно ответил галл. Вериг и Ларвия мрачно рассматривали друг друга, как два противника.

– У тебя есть еще вопросы? – нетерпеливо спросил Каска внучку.

– Очень хорошо, – неожиданно изрекла Ларвия, игнорируя деда. – Будешь сопровождать и защищать меня, когда буду выходить в город, а также выполнять работу по дому, ее назначает Нестор. Понятно?

Вериг склонил голову.

– Где ты жил раньше?

– В инсулах, на задворках улицы Сакры.

– Нестор пошлет кого-нибудь за твоими вещами, – добавила Ларвия.

– В этом нет необходимости, госпожа, – заговорил молчавший до этого Нестор. – Он принес с собой свой узел.

Вериг внезапно посмотрел на Каску, как равный смотрит на равного.

– Когда начинается мой трехлетний срок? – спросил он сенатора.

– Сегодня, – ответил Каска.

– Возможно, ты не сможешь выдержать три года службы у меня, – хитро заметила Ларвия.

– Ради свободы выдержу службу у кого угодно. Если убегу снова, вы будете искать меня, поскольку заплатили очень высокую цену. Когда я прослужу весь срок, мне не придется больше оглядываться и прятаться.

– Три года – это большой срок, – заметил Каска.

– Скорее для вас, чем для меня, консул Каска. Я еще молод. У меня еще есть время.

Ларвия махнула рукой, давая знать, что разговор окончен.

– Нестор, отведи Верига в ту половину дома, где спят рабы, помести в комнате на одного, что рядом с кухней, проследи, чтобы Елена дала ему одежду и что-нибудь поесть. Сегодня утром я собираюсь отправиться за покупками на форум. Следовательно, ты сможешь приступить к своим обязанностям, Вериг.

На лице Нестора отразилось сомнение, но он выполнил распоряжение. Когда оба раба покинули гостиную, Ларвия резко повернулась к деду:

– Этот кельт слишком высокомерен и дерзок.

– Тем лучше: трусливый раб пугается каждой тени, а этот – смел.

– Также, как и опасен – его разыскивали из-за убийства, не так ли?

– Он убил, чтобы бежать из плена, и тем более в военное время. Любой римский солдат сделал бы то же самое.

– Почему ты защищаешь его?

– Я не защищаю, объясняю, – Каска нервно поправил драпировку тоги. – Ну что ж, мне пора уходить, спешу в бани. Нужно освежиться перед вечером, сегодня ужинаю с Марком Юнием Брутом.[16]

Ларвия безразлично кивнула. Влиятельные друзья деда никогда не волновали ее.

– Надеюсь, будешь довольна моим подарком, – он наклонился и дотронулся холодными губами до лба внучки.

Ларвия осталась неподвижной и молча наблюдала, как Каска уходит.

Что задумал старик, поместив этого гиганта к ней в дом? Ее дед очень хитер и неискренен, нельзя ему верить безоговорочно. Правду ли он сказал, что хочет защитить ее?

Что же на самом деле задумал Каска?

* * *

Вериг осмотрел свободную комнату, в которую его поместили, присел на пол, скрестив ноги. Каморка напоминала коробочку для ладана, но, по крайней мере, принадлежала только ему. Когда они проходили с Нестором по дому, видели огромную общую спальню для рабов, длинные ряды постелей, разделенные тонкими занавесками. Понятно: ему дали эту маленькую комнату потому, чтобы можно было вызывать к хозяйке в любое время, не тревожа всех остальных. Правда, существовало одно неудобство: комната находилась рядом с кухней, и было слышно, как повара гремели посудой, приготавливая обед, но после семи лет работы на стройке привыкнешь ко всему, его не волновало, где придется спать.

В сущности, стоило удивляться только одному – как удалось остаться в живых. С тех пор как галльское восстание потерпело поражение, он часто заглядывал в глаза смерти. Вырвавшись из лап Цербера еще раз, нельзя рисковать, следует выжить, когда перспектива свободы дразняще маячила впереди, как для лисы высоко висящий виноград. Но чтобы достичь цели, нужно в течение трех лет охранять эту маленькую кокетку. За это время как бы не убить ее.

Ему особенно не нравились женщины типа Ларвии. Большинство римских женщин сидели за закрытыми дверьми, под пятой своих мужей, но эта богатая вдова – явное исключение. Наблюдая все эти годы жизнь Рима, он много раз видел подобных матрон в сопровождении свиты рабов, которыми они бесцеремонно распоряжались. И всякий раз ему вспоминались женщины его племени, работающие наравне с мужчинами даже во время беременности, героически сражавшиеся с римлянами и их союзниками, когда те пересекли реку и разорили все до основания. Сейчас их там уже нет, большинство погибло, а те, кто выжил, разбросаны по белу свету, как и он.

Нет, его совершенно не волнует судьба Ларвии Каски Сеяны, но придется оберегать ее, чтобы получить документ об освобождении. Это его единственная возможность получить свободу. Когда Каска купил его, то объяснил задачу. Единственным сюрпризом для него явилась внешность хозяйки. Все еще путая латинские суффиксы, он решил, что речь шла о дочери Каски, поэтому представлял ее сорокалетней матроной со взрослыми детьми, а не стройной молодой женщиной, намного моложе его, – должно быть, вышла замуж почти ребенком за богатого старого глупца. И это его не удивляло – обычное дело среди римской аристократии. Овдовев, получила во владение состояние мужа, огромный дом, сотни рабов и маячившего за спиной деда, зорко следившего, чтобы внучка вела себя достойно. Поэтому ей ничего другого не оставалось, как тратить деньги на всякие мелочи, с каждым днем становясь все более раздражительной и безразличной.