Тысячелетие России. Тайны Рюрикова Дома - [116]
Отбывая в октябре к Смоленску, где король Сигизмунд все также бестолково топтался под стенами крепости, гетман прихватил с собой и бывшего царя Василия, а также его братьев и Екатерину Григорьевну Шуйскую. Только жену эксцаря Марию Петровну Буйносову-Ростовскую не тронули, а оставили в Суздальском Покровском девичьем монастыре. В то время никаких особых возражений и возмущений «увоз» Шуйского не вызвал. Москвичам было наплевать на «царя Ваську».
Да, Русь не «встала спасать» низложенного царя, так как таковым его уже не считала. Однако поляки считали по-другому. Им, и прежде всего королю Сигизмунду III, нужно было подтверждение их победы. Кроме того, польский король решил придать своей персоне триумфальный блеск по образцу римских императоров, и в этом спектакле Василию Ивановичу Шуйскому была отведена роль звездного статиста.
Репетицию триумфа король провел еще под Смоленском, куда гетман Жолкевский привез пленников. Так как пленников забрали «как есть», то Василию достали приличествующую его сану одежду — хотя и не царскую. 30 октября Жолкевский имел торжественный въезд в польский стан, везя с собой сверженного царя Василия и братьев его. Один из сотрудников гетмана, передавая пленников королю, высокопарно заявил: «Никогда еще к ногам польских королей не были доставлены такие трофеи, ибо отдается армия, знамена, полководец, правитель земли, наконец, государь со своим государством».
После этих слов у бывшего царя потребовали, чтобы он поклонился королю. Но тут политический покойник «подал голос из руин»: «…не довлеет московскому царю поклониться королю, то судьбами есть праведными Божьими, что приведен я в плен, не вашими руками взят бых, но от московских изменников, от своих раб отдан бых». На короля и польских панов сей горделивый ответ произвел впечатление. По приказу короля ему сшили дорогое царское одеяние: золотой охабень, четыре дорогих кафтана и две шубы, а также дали серебряную посуду.
«Тушинский патриарх» Филарет (Федор Никитич Романов) первый из москвичей понял, что Василия Шуйского поляки используют для «укоризны», и за то выговаривал гетману Жолкевскому, но ничего изменить было уже нельзя. 3 июня (ст. ст.) 1611 г. пал Смоленск, и польский король Сигизмунд торжественно отправился в Варшаву — транзитом через Вильно.
Наконец, 29 октября 1611 г. состоялся столь желанный Сигизмундом III «триумф». Гетман Жолкевский в золотой коляске и с жезлом победителя в руке, в сопровождении панов, земских послов, со своим двором и служилым рыцарством в блестящих доспехах проехал Краковским предместьем в королевский замок; за ним ехала открытая карета, запряженная шестеркой лошадей, в карете сидел сверженный царь московский Василий, в белой парчовой ферязи, в большой горлатной шапке из черной лисицы; перед ним сидели два брата его, а между ними — пристав.
Когда шествие приблизилось к королевскому дворцу, гетман Жолкевский, выйдя из коляски, подошел к Шуйским и пригласил их следовать в тронный зал дворца. Там уже сидел на троне король Сигизмунд в окружении свиты, сенаторов, вельмож, дворян и духовенства Речи Посполитой.
Когда всех троих Шуйских поставили перед королем, то они низко поклонились, держа в руках шапки. Жолкевский же начал длинную речь, которую закончил следующим образом:
«— Вот он, великий царь московский, наследник московских царей, которые столько времени своим могуществом были страшны и грозны короне польской и королям ея, турецкому императору и всем соседним государствам. Вот брат его, предводительствовавший шестидесятитысячным войском, мужественным, крепким и сильным. Недавно еще они повелевали царствами, княжествами, областями, неисчислимыми сокровищами и доходами. По воле и благословению Господа Бога, дарованному Вашему Величеству, мужеством и доблестью нашего польского войска, ныне они стоят здесь жалкими пленниками, всего лишенные, обнищалые, поверженные к стопам Вашего величества, и падая на землю, молят пощады и милосердия».
При этих словах Василий Шуйский, низко наклонивши голову, дотронулся правою рукою до земли и потом поцеловал эту руку, второй брат, Дмитрий, ударил челом до самой земли, третий брат, Иван, трижды бил челом и плакал.
После Шуйских допустили к руке королевской. Было это «зрелище великое, удивление и жалость производящее».
По заказу польского короля сцена представления московских пленников была запечатлена в картине придворного художника, венецианца Томмазо Доллабеллы. «Представление гетманом Жолкевским царя Василия и его братьев королю Сигизмунду на сейме в Варшаве в 1611 году». Картина немедленно была переведена в гравюру — естественно, с целью прославления подвигов польского короля и его воинства.
Некоторые польские паны, а прежде всего сандомирский воевода Юрий Мнишек, требовали казни, но «милосердный» король пощадил пленных. Шуйских заключили в Гостынском замке, в 130 верстах от Варшавы.
В чем причина столь разительной перемены в поведении бывшего царя? То он не желал кланяться польскому королю, а здесь даже к руке королевской приложился? Вопрос отчасти риторический: в такой ситуации, чтобы не сломаться, нужно быть очень сильным и телом и духом, но Василий Иванович таковым не был. В этой связи любопытна карикатурная гравюра 1610 г.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
В книге рассмотрена мифология истории Русского государства в XVII — начале XVIII века. Представлены «биографии» исторических мифов, начиная от обстоятельств «рождения» и вплоть до «жизни» в наши дни, их роли в борьбе идей в современной России. Три главы посвящены Смутному времени — первой информационной войне, едва не погубившей Россию. Даны портреты главных участников Смуты и рассмотрена сложившаяся вокруг них мифология. В последующих главах обсуждаются мифы и факты о первых Романовых и Петре I. Согласно одной группе мифов, Московское государство всё более отставало от Европы и было обречено стать колонией, если бы не Пётр, железной рукой вытащивший страну из азиатчины и преобразовавший её в империю.
Что мы знаем о Петре II? Пётр II Алексеевич — российский император, сменивший на престоле Екатерину I. Внук Петра I, сын царевича Алексея Петровича и немецкой принцессы Софии-Шарлотты Брауншвейг-Вольфснбюттсльской, последний представитель рода Романовых по прямой мужской линии. Вступил на престол в 1727 году, когда ему было всего одиннадцать лет, и умер в 14 лет от оспы. Но управлял ли он страной? Кто реально держал власть в Российском государстве? Историк А.И. Алексеева в своей книге раскрывает тайные пружины дворцовых заговоров и переворотов, знакомит читателя с яркими личностями того времени, развенчивает устоявшиеся мифы и легенды.
Книга известного советского разведчика-нелегала B.C. Гражуля повествует об истории русской разведки в эпоху Петра I и Екатерины II. На его исследованиях в течение многих лет учились молодые разведчики. В книге B.C. Гражуля ярко показана роль дипломатической разведки в решении внешнеполитических задач России. Перед читателем проходит плеяда блистательных разведчиков и дипломатов XVIII века. Автор раскрывает этнические, территориальные проблемы, которые стали впоследствии основой крупных и трагических катаклизмов Советского Союза и России.
В русско-крымских отношениях, насчитывающих не одно столетие, XVI век занимает особенное место. Сложившийся в конце XV века русско-крымский союз, острием своим направленный против Большой Орды, оказался, увы, слишком недолговечным, ибо он основывался на принципе «против кого дружить будем». И когда в 1502 году государство Ахматовичеи окончательно рассыпалось, когда общего могущественного врага, против которого объединились молодая Московская Русь и Крым, не стало, переход от дружественных отношений к открытой враждебности был лишь вопросом времени.