Тысяча замков - [9]

– Догоняем…

Спустя немного времени заметили их и в отряде. Сириан отстал и дождался Вишену. В глазах его читалось больше уважения, чем раньше. Наверное, Сириан уже клял судьбу за то, что послал бестолкового кондотьера, которому нужно все разжевывать и пояснять. Ватаг белых, скорее всего, знал, кто кроется в руине у разрушенного замка, и не ожидал, что Вишена вернется живым.

– Рассказывай, – велел он Пожарскому.

Тот, стараясь казаться невозмутимым, ответствовал:

– Да чего рассказывать? Слазил, пояс, вон, дали… Даже драться не довелось.

Сириан выжидательно смотрел Вишене в глаза. Пришлось рассказать поподробнее:

– Сидел там некто красноглазый в подвале, Л'лейл, гос… кто-то там, я не запомнил.

– Густар харка? – подсказал Сириан.

– Во-во. Заявил, что сражаться со мной не хочет, откупился заклинанием Холодного Пламени, которое, якобы, живет в этом старом ремне.

– Ясно… – протянул Сириан. – А почему сражаться не хочет – не сказал?

Вишена пожал плечами:

– Меча моего боится.

Брови Сириана поползли вверх.

– Меча? Ну-ка, покажи, если не в тягость.

Пожарский молча обнажил меч. Вороненый клинок казался чем-то нереальным в ярком свете дня.

Сириан мельком оглядел клинок, поглазел на руны и поинтересовался:

– Давно ли его отковали?

– Давно. Не знаю даже когда. В моем Мире он был светлым, а на гарде вместо рун зеленел зачарованный изумруд. Он чуял нечисть и оберегал своих хозяев. Меня тоже.

Сириан вздохнул.

– Добро. Пошли…

– Погоди, Сириан! – задержал его Вишена. – Наверное, я должен тебя предостеречь… Прежде скажи, правильно ли я понял: над башенками остается флаг того, кто последний проходил мимо? Пока не пройдет кто-нибудь еще?

Вопросительно уставясь на него, Сириан ответил:

– Ты понял правильно.

– Тогда знай: когда я пришел к руине над ближней башенкой развевался желтый флаг…

– Верно! – перебил Сириан. – Недавно Л'лейл сожрал их кондотьера. Мы пропускали через свои земли уцелевших лучников из его отряда.

– Так вот, когда я вышел из руины, флаг был черным.

Сириан побледнел и замер.

– Ты не ошибся, Вишена Пожарский?

Вишена замотал головой.

– Меня это тоже насторожило.

– Ты правильно сделал, что рассказал. Нуш! Сюда!

Сухопарый и длинноногий, как цапля, лучник мигом приблизился. Сириан отослал его с сообщением назад, в замок.

Потом Сириан на ходу долго совещался с вожаком эльфов, песиголовцы присоединились к сородичам из отряда лесовиков, а Вишена радостно приветствовал Славуту.

– Я слышал, ты в руину успел слазить? – сразу спросил дрегович.

– Было такое, – усмехнулся Вишена. – Повезло мне, наверное, без драки обошлось. Как подумаю, что случилось бы махаться с этой образиной… Жутко становится. Непривычно мне здесь, друже, все здесь не так, даже нечисть какая-то чудная…

– Есть такое, – в тон побратиму согласился Славута. – Я уже четыре руины опустошил: трижды пришлось рубиться. Бедная моя секира!

Вишена глубокомысленно заметил:

– Однако, я вижу и секиру твою целой, и тебя в добром здравии, так что не стану спрашивать, кто победил…

Побратимы расхохотались; Славута крепко хлопнул товарища по плечу:

– Как же мне не хватало тебя этот год, чертяка!

Дважды Славута выносил из руин золото, раз – карту с потерянной руиной, незаметной даже с нескольких шагов, откуда дрегович потом вывел четырех драконов, погибших при осаде лесного замка Лормарка, но тогда замок удалось отстоять. Отчасти – благодаря драконам. Орки привели в тот раз десяток демонов и рассчитывали на легкий штурм, но возвращающийся из руины Славута ударил оркам в спину…

Вишена понял, что пока его мотало где-то между Мирами, побратимы не раз обнажали оружие в схватках. И легко можно было кого-нибудь недосчитаться. Пожарский знал, что время жестоко, но таким жестоким его не мыслил никогда.

И еще Вишена понял, что Славута теперь ровесник ему, год прожив в Иллурии и догнав побратима. А Тарус теперь на пару лет старше Пожарского.

Вишена впервые задумался о плате за колдовство – изломанных судьбах. Не в этот раз, нет, здесь все обошлось более-менее гладко, но ведь наверняка с кем-нибудь время вытворяло куда более страшные вещи.

Под вечер стали лагерем меж двух холмов. Намаявшись за день, Вишена уснул сразу после легкого ужина. Он не видел, как эльфы-дозорные подстрелили почтовую сову орков, летящую за пролив, как Сириан читал причудливые орочьи письмена и как обсуждал прочитанное с эльфами. Как с гор бестелесной тенью спустился посланник гномов, а следом за ним явились два рослых орка и зарубили, не разобравшись, часового-мечника, а следом сами легли под эльфийскими стрелами.

Проснулся он только на рассвете, когда его потряс друг-дрегович.

– Вставай, Пожарский! Выступаем.

Вишена кое-как отогнал сон, умылся в ключе, отхлебнул эльфийского напитка и с немалым удивлением разглядел подле Сириана бородатого карлика с мясистым, ровно брюква, носом и остроконечными волосатыми ушами. Одет карлик был в коричневую куртку, обтягивающую могучие плечи и мускулистые ручищи, кожаные штаны, опаленные, как у кузнецов, на бедрах, низкие сапожки с блестящими пряжками. На поясе висела внушительных размеров секира, больше даже Славутиной.

– Это еще кто? – изумленно спросил он товарища.