Тысяча миль в поисках души - [135]

Обиженный турист отходит от изгороди.

— Они становятся невыносимыми, — говорит он своей подруге, прицелившейся фотоаппаратом в Джимми, который, забыв обо всем на свете, бросает и ловит воображаемый мяч, как настоящий бейсбольный игрок.

Накрапывает дождь. Здание конгресса вдали растаяло в тумане. Как раз в это время там идет допрос вашингтонского полицейского начальника Патрика Мэрфи. Конгрессмены хотят знать: не была ли столичная полиция «либеральна» по отношению к неграм. Мэрфи отрицает это. Он бормочет что-то относительно функций полиции…

— Вы должны усвоить единственную функцию, — гаркает на него один из государственных мужей, — хватать этих мерзавцев за шиворот, а если они сопротивляются — стрелять их!

Вынырнув из тумана, реактивный самолет с гулом проносится над фанерными шалашами, едва не задевая кроны деревьев. Старик индеец следит за ним слезящимися глазами. Монашки в черных пелеринках куда-то ведут девушку, вздрагивающую от кашля. Негритянка баюкает плачущую дочку. Джимми все кидает и ловит воображаемый мяч.

— Ты знаешь, кто это? — спрашиваю я его, показывая на памятник Линкольну.

Джимми отрицательно качает головой.

— Это президент, который защищал негров, — говорю я.

Джимми перестает кидать мяч и вопросительно смотрит на меня. Я вижу, что он мне не верит.

30 мая 1968 г.

Над Вашингтоном разверзлись хляби небесные. Дожди не прекращаются вторую неделю. Телевизионщики, дежурящие у здания конгресса в ожидании демонстрации бедняков, завернули свои камеры в целлофановые простыни. Полицейские, похожие в черных плащах и капюшонах на монахов, жмутся к стенам Капитолия. В руках у них включенные радиоаппараты двусторонней связи, так называемые «уоки-токи» («ходи-говори»). В аппаратах бьются и хрипят, трещат атмосферные разряды: где-то недалеко от Вашингтона бушует гроза.

Деревья скрывают от глаз лагерь бедняков, который расположен внизу, в пяти минутах езды от Капитолийского холма. В лагере — потоп. Очередная атака дождя длилась 47 часов подряд. Вода залила многие фанерные шалаши. Ночью рухнул брезентовый куполообразный тент, служивший крышей столовой. Утром грязь и лужи — целые маленькие озера — доходили до колен.

Холодно днем, но еще холоднее по ночам, когда ветер свистит в щелях фанерных шалашей. Плачут дети. Но это так привычно для обитателей городка! Плачут дети, которые хотят есть. Они ничего не просят, они не привыкли просить, они просто плачут в полусне, так же, как они плакали дома где-нибудь на Миссисипи или в Алабаме.

Руководство лагеря решило эвакуировать дрожащих от холода детей, женщин и стариков. Опасаются вспышки эпидемии гриппа и легочных заболеваний. Но куда «эвакуировать»? На сочувствие властей рассчитывать не приходится. Пришлось искать убежища в подвалах церквей. Дрогнули сердца у некоторых вашингтонских домохозяек — приютили у себя около полусотни женщин с детьми.

Но фанерный город продолжает жить. Пошатнулись от воды и дождей хрупкие шалаши, но не пошатнулась мораль их обитателей. Это отмечают здешние репортеры, которые, как гончие, охотятся за каким-нибудь уголовным событием в лагере. К их разочарованию, таких событий нет. Бедняки учредили в своем городе строгую дисциплину. Никто не видел ни одного из участников похода пьяным. В городской полиции не зарегистрировано ни одной жалобы на поведение жителей «Города воскрешения». Тем не менее власти добиваются закрытия его.

Здесь все как и должно быть в городе: улицы имеют свои названия, дома — свои номера, учреждена внешняя и внутренняя охрана, санитарная служба. Но это не обычный город. Здесь никто не родился, но уже зарегистрирована первая смерть. Упал стоявший в очереди в столовую истощенный юноша из Филадельфии и умер, не приходя в сознание.

Днем в перерыве между дождями шумно и людно у легкой изгороди, отделяющей город бедных от чиновничьего и туристского города Вашингтона. Город бедных стал чуть ли не главным туристским аттракционом столицы. Наверное, такое возможно только в Америке. Туристов возят полюбоваться на бедняков, на голодных ребятишек. Чистенькие и праздные дамы и господа щелкают затворами фотоаппаратов, стрекочут кинокамерами, тычут пальцами, как в зоологическом саду. Даже привычных ко всему здешних репортеров тошнит от этого цинизма, помноженного на коммерцию. Корреспондент газеты «Ивнинг стар» Мэри Макгрори не удержалась и написала: «Библейское предписание посещать бедняков исполняется в Вашингтоне, только окрашено это не тем чувством. Толпы туристов приезжают сюда не для того, чтобы утешить и посочувствовать, а для того, чтобы поглазеть».

Короткие визиты в лагерь бедняков нанесли вице-президент Хэмфри и три-четыре сенатора. Та же Макгрори заметила: «Перед телевизионными камерами официальные лица делают вид, что они приветствуют марш обездоленных, но в душе молятся о том, чтобы непрошеные гости как можно скорее покинули столицу».

Караваны участников похода продолжают прибывать в Вашингтон. Многие еще находятся в пути. Медленно движется по дорогам Юга караван фермерских фургонов, запряженных мулами. Его то и дело задерживают полицейские патрули под тем предлогом, что он мешает движению автотранспорта. Однажды ночью на одном из привалов полицейские разогнали распряженных мулов по окрестным полям. Понадобилось немало времени, чтобы разыскать животных.