Тысяча миль в поисках души - [136]

В самом Вашингтоне перед участниками похода одна за другой возникают весьма трудные проблемы. Несмотря на все усилия добровольцев, в городе бедных не хватает продовольствия. Не хватает строительного материала для возведения новых фанерных шалашей у памятника Линкольну. Не хватает денег для оплаты автобусов, в которых прибывают бедняки.

Начинается новая фаза похода: массовые демонстрации бедняков у стен правительственных учреждений. Об этом заявил на пресс-конференции Ральф Абернети. Он еще раз подчеркнул, что это будут мирные демонстрации, однако более решительные и более требовательные, чем раньше. «Мы ждали слишком долго, — сказал Абернети, — и больше мы ждать не можем».

Судя по всему, конгресс не намерен прислушаться к голосу обездоленных американцев. Конгрессу не до них. Не хватает денег на войну во Вьетнаме.

Газета «Нью-Йорк таймс» не без сарказма писала на днях, что богатые и могущественные каждый день совершают «походы в Вашингтон» и список их требований, безоговорочно удовлетворяемых конгрессом, кажется нескончаемым.

Ничего удивительного в этом нет. Чтобы понять, на чьей стороне конгресс, достаточно вспомнить статистические данные, опубликованные агентством Ассошиэйтед Пресс: каждый пятый сенатор США является миллионером.

Неудивительно, что в стенах конгресса расценивают требования бедняков как «шантажа и «угрозу». Журнал «Тайм» предсказывает, что «дело идет к столкновению». В столицу США готовятся войти войска. Об этом предупредил, выступая по телевидению, полицейский начальник Вашингтона Патрик Мэрфи. Здешние газеты вспоминают, что в 1932 году войска под командованием генерала Макартура потопили в крови поход на Вашингтон, предпринятый голодающими ветеранами первой мировой войны. Многие предсказывают, что нынешний поход бедняков ждет такая же судьба.

… Тихо и тревожно по ночам на площадке между памятником Линкольну и зданием конгресса. Тихо и тревожно, как бывает перед бурей. Только ветер хлопает брезентом, монотонно шумит дождь, да в фанерных шалашах чуть слышно плачут дети.

На прошлой неделе группы промокших до нитки бедняков почти ежедневно приходили на Капитолийский холм в попытках встретиться с законодателями и передать им свои требования. Чаще всего их встречали закрытые двери и заслоны полицейских. Законы на Капитолийском холме строгие: под страхом тюремного заключения и крупного денежного штрафа здесь запрещено устраивать демонстрации, произносить речи и даже петь песни. В прошлый четверг 18 участников похода попали в тюрьму за то, что пели знаменитую здесь песню «Мы преодолеем». Я был там и видел, что полицейские собирались арестовать не менее сотни человек, но были остановлены кем-то из сенаторов, оказавшимся поблизости. Не знаю, что внушал сенатор полицейскому капитану, кося глазами на толпу репортеров, но слышал от американского журналиста, что сенатор будто бы в сердцах сказал:

— Не ухудшайте ситуации, капитан. И без того на нас во всем мире пальцами показывают.

У стен Капитолия бедняки теряют одно, но обретают другое. Они теряют иллюзии относительно того, что Хозяева Америки намерены что-то сделать для бедняков, а обретают — сплочение в борьбе за свои права и высокое чувство, которое называется пролетарской солидарностью.

Вот они идут сегодня к зданию Верховного суда США. Они идут заявить протест против решения суда, запрещающего индейцам ловить сетями рыбу в водоемах резервации. Они подходят все ближе, и мы видим, как, обнявшись за плечи, шагают индейцы в головных уборах с перьями, мексиканцы в национальных одеждах, белые в шахтерских спецовках, негры в фермерских комбинезонах. Они идут, чтобы защитить от голодной смерти своих братьев индейцев.

Двери Верховного суда — массивные бронзовые двери за мраморными колоннами, конечно, закрыты. (А когда они были открыты для индейцев?) Потомок индейского вождя Высоко Летающий Ворон стучит кулаком по тяжелой бронзе. Его отталкивают полицейские. С воем подкатывают автофургоны с решетками. Щелкают затворы фотоаппаратов. Полицейские делают снимки. Такое впечатление, что полицейские хотят запечатлеть на фотопленке каждого из 400 участников демонстрации.

Неожиданно звенит разбитое окно. За ним другое. Кто их разбил, невозможно понять. Полицейские хватают тех, кто под рукой, и волокут их в фургоны с решетками. Руководитель похода Ральф Абернети пытается успокоить демонстрантов. Когда ему это удается, он обращается к полицейскому начальнику:

— Сообщите судьям, что мы не уйдем отсюда, пока они не выслушают нас.

Проходит час. Проходит другой. Прекращается дождь, и почти сразу же на Вашингтон обрушивается (другого слова не подберешь) жара. 400 демонстрантов стоят перед мраморной лестницей здания Верховного суда. Почти столько же полицейских стоят перед бронзовой дверью.

В толпе демонстрантов движение: кто-то потерял сознание. Не успевают его положить в тень деревьев — падает еще один. Наконец, делегации из 15 человек разрешают войти в бронзовую дверь.

Делегаты возвращаются через 30 минут. Они не нашли в здании ни одного члена суда. Их принимал простой клерк, рядовой чиновник канцелярии.