Тыквандо - [7]
Мокрый пол сам собою куда-то поехал, я взмахнула руками, качнулась вперёд…
– Ты что, обалдела! – заорало привидение и схватилось за глаз.
Кажется, я его здорово стукнула.
Я осторожно сделала шаг вперёд. Белый халат, красная гуашь, папина докторская маска, на которой чёрным фломастером нарисован череп с кривыми зубами.
– Ань… это… ты?
Я выудила из морозилки замороженную котлету, завернула её в пакет и дала Аньке.
Мишка хозяйничал над миской – перемешивал корицу, досыпал сахар.
– Я бегу, а тут дверь открывается и навстречу – ОНО…
– Так я за бутербродом пошла, а мне под ноги кто-то выскакивает. Ну я и ору. Знаю же, что дома никого нет!
– Ты нас чего, не слышала?! – удивилась я.
– Так я в наушниках была, – пожала плечами Анька.
Она сидела на табуретке, прижав ледяную котлету к синяку под глазом.
– Прости. – Я шмыгнула носом.
– Да ладно. – Анька перевернула котлету холодной стороной. – Круто, что вы меня испугались! А синяк – это ничего. Я ж не принцесса какая-нибудь, а Доктор Смерть. Ему можно.
Половинка тыквы была такой огромной, что еле поместилась на противень.
Осталось положить начинку.
– Здесь должно быть что-то цветное. – Анька заглянула в миску и задумалась. – Оранжевое! Надо взять курагу.
– Где взять? – удивился Мишка.
– У меня в рюкзаке. Я её на уроках жую, когда совсем нудно.
– А давайте ещё табличку сделаем. «Совершенно секретный рецепт…» – Мишка задумался. – Только не знаю, как назвать…
– А чего думать, – фыркнула Соня. – «Тыквандо» – и точка.
Теперь я знаю: чтобы сочинить один тыквостих, нужно слопать целую гору бутербродов.
Тогда будут силы, чтобы вместе орать на весь дом: «Жда-а-а-а-а-ать!»
Мы орали, а Ветка лаяла и обгрызала сыр с моего бутерброда.
– Ну ты и костюмчик себе придумала, жуть! – восхитился Мишка.
Рот у него был набит колбасой, поэтому вместо «костюмчик» получилось «каштюмчик».
– Да ну. – Аня махнула рукой. – Вот у Львовского – это да! У него даже клыки в темноте светятся.
– А я придумала… кем буду завтра, – сказала я совсем тихо. Но меня всё равно услышали.
– Ты ж говорила, это всё ерунда, – прищурилась безжалостная Анька.
– Говорила. А теперь передумала. И никаким зомби я всё равно не буду. Я буду Деревом.
– Может, деревом-оборотнем? – с надеждой спросила Анька.
– Неа. Просто деревом. Таким… с зелёной листвой.
– Круто! – Аня вскочила, и оттаявшая котлета шмякнулась прямо на Ветку. – Мы тебе волосы покрасим! Гуашью! В зелёный! Такого дерева точно ни в одной школе не будет!!!
Ярко-зелёная
Травяная зелёная
Кобальт зелёный светлый
Зелёная тёмная
И даже
Окись хрома.
Я и не знала, что на свете есть столько РАЗНЫХ ЗЕЛЁНЫХ ЦВЕТОВ. Каждый какой-то особенный.
Мишка сбегал домой и притащил большущую коробку с гуашью. Он ещё хотел выпросить у дедушки масляные краски, но потом передумал.
Я села на пол. Стакан с водой поставили на подоконник.
– Чур, я окисью хрома крашу! – Мишка обмакнул кисточку в банку с гуашью.
– У меня что, волосы будут железные?! – испугалась я.
– Да нормально будет, – хмыкнула Аня. – Красиво.
Мишка докрасил мне прядь, отошёл на шаг и прищурился – как настоящий художник.
– Раз Женька дерево, я тогда буду этим… древесным эльфом. – Мишка прополоскал кисточку и стал откручивать крышку с ТРАВЯНОЙ ЗЕЛЁНОЙ. – У меня штаны для рыбалки, там листья нарисованы – как настоящие. И жилет с такими… лохмотьями.
– С бахромой, что ли? – Соня задумалась, выбирая между КОБАЛЬТОМ и ЯРКО-ЗЕЛЁНОЙ. – А чего, из тебя правильный эльф получится – уши подходящие!
Мишка заполыхал ушами, нахмурился, но ничего не сказал. Продолжал красить мне волосы – типа ему всё равно.
А Соня всё тараторила:
– Слушай, у меня сапоги тоже с бахромой! Хочешь – бери. Они как раз такие… эльфийские…
– Только надо уши усовершенствовать, – серьёзно сказала Аня. – Чтобы сверху остренькие были…
– А мы жвачки возьмём, – подхватила я. – Если четыре пачки нажевать, можно такие нашлёпки сделать и к ушам прилепить…
– А в жвачку варенье добавим. Клубничное. Чтобы уши розовые были. Хотите – за банкой сбегаю… – Соня положила кисточку на подоконник, но тут Мишка не выдержал.
– Может, хватит мои уши обсуждать, а?! Больше говорить не о чем?
– О чём, например? – прищурилась Соня.
– О тыкве!
– Тыква-тыква-тыква-тыква, – завела Соня.
Думаете, она дразнится, чтобы позлить Мишку? Ничего подобного.
Просто у Сони характер такой – как будто в чашке смешали сахар и перец. Иногда мне даже кажется, что перца больше. А иногда… Иногда Сонины перчинки долетают и до меня.
– Тыква, – сказала я.
Вот честное слово, я не нарочно.
Мишка сердито уставился на меня. Как директор на двоечника.
– Тыква… – повторила я, – кажется, готова. Давайте откроем духовку и проверим.
Мы сели на корточки перед плитой. Мишка облизал губы. Шмыгнул носом. Почесал макушку.
Я видела – ему страшно. Пока ещё можно думать, что там, в духовке, суперблюдо. А потом заглянешь внутрь – и окажется, что ничего не получилось.
Даже торопыга Соня его не подгоняла.
Даже Анька понимала, КАК он волнуется.
Наконец Мишка схватился за ручку духовки. Зажмурился. Потянул.
Бум.
Два года… нет, ЦЕЛЫХ ДВА ГОДА я учила Ветку падать по команде «Умри». И ничего.
Ни-че-го-шень-ки.
