- Пока, честно говоря, не совсем. То есть я еще не вижу ничего такого крамольного в этой мысли. Да и многочисленные мифологии эту мысль много раз варьировали.
- Было! Было! Рай и Ад! Изгнание из Рая. Да, но... К тем мифам человечество уже адаптировалось, переболело ими, а у нас тяжелый случай.
- Тяжелый случай?
- Именно. Вы внимательно слушали Беспокоева?
- Да.
- Тогда вспомните его рассуждения о прекрасном, гармоничном, райском, можно сказать, местечке, где он был богом, или почти богом. Было такое?
- Было.
- А как он охарактеризовал наш с вами мир?
- Не очень лестно.
- О! Ему этот мир представляется Адом, в который он угодил за какие-то прегрешения в том своем расчудесном мире.
- Кажется, понимаю.
- Отрадно слышать. И вам уютно? Это наш-то лучший из миров, вмещающий в себя столько всего, столько всяких прелестей и пакостей, столько мук и радостей, окрестить Адом.
- Все познается в сравнении.
- И это верно. Ему, нашему пациенту, возможно, было с чем сравнивать, а нам? Молчите?
- Печален мир, тоска моя земная...
- Вот. Вас уже понесло. Боюсь, Сергей, вам не спастись. Этот дьявол Беспокоев вас совратил. В душе вы уже предали нашу родную бедную Вселенную номер шесть. И теперь будете тосковать о неведомом. Этого и я боялся во время сеанса с нашим знакомым.
- Вы считаете, Бонифаций Петрович, я сойду с ума?
- Зачем же так сразу? Такое может с другими случиться, а у вас-то есть выход.
- Выход?
- Не прибедняйтесь, Сереженька, вы же после общения с нашим общим знакомым владеете формулой.
- Какой еще формулой?
- Формулой перехода из нашего мира в какой-то параллельный мир. Для простоты можно назвать это магической формулой, точнее, заклинаньем.
Угрюпин вновь похолодел:
- Бонифаций Петрович, вы считаете, я тоже могу?
- Можно попробовать, но я вам этого категорически не рекомендую.
- Но почему?
- Опасно. Все в мире относительно. Наверное, и в других мирах этот принцип действует. Есть такая штука - ностальгия. Не исключено, - это еще одна из моих гипотез, - что наш Беспокоев мучился именно этой болезнью. Место, которое он считал раем, поскольку сам был оттуда родом, при ближайшем беспристрастном рассмотрении для вас, пришельца, вполне может оказаться чем-то иным. И тогда вам срочно понадобится для возвращения сюда какой-нибудь тамошний психотерапевт. А вот отыщете вы его в том раю-аду, этого не знаю. И сумеет ли он вас отправить по назначению - это вопрос. Впрочем, мы заболтались. Завтра трудный день. Надеюсь, коллега, мы с вами еще поработаем на благо нашей родной вселенной, и, право, не важно под каким она номером проходит в каком-то там небесном списке. Кстати, в отсутствии всеобщей гармонии тоже есть свои приятные стороны.
- Да, конечно. Радость творения, вы об этом?
- И об этом тоже. Вот видите, начинаем понимать природу, взрослеем.
Выпроводив гостя, старик Разгуляев подошел к окну подышать свежим воздухом. За окном моросил бесконечный дождь. Унылая вязкая темнота уже кутала землю.
"Беспросветно, - вздохнул Бонифаций, - вот так всегда - суета, сутолока, нервотрепка, борьба за существование... Ни сна, ни отдыха... Беспросветно...
И Беспокоев, значит, удрал, дезертировал... Вот кадры. Кого теперь пришлют? И когда еще? Дожидайся... Всем райские кущи подавай. Легкой красивой жизни ищут... А в этой заштатной Вселенной номер шесть торчать, кроме меня, похоже, никто не собирается. Эх! Может, тоже плюнуть на все и смотаться в мир Эликато!"
Соблазн был велик...
