Шалин Анатолий
Тяжелый случай
За окном, затянутым толстой железной решеткой, стучал дождь, струи воды стекали по стеклам, барабанили по жестяной крыше, взрывались фонтанчиками на старых облезлых рамах, смывая с них последние ошметки грязно-коричневой краски. Низкая пелена серых тяжелых туч висела над миром.
"Беспросветно, - вздохнул молодой врач Сергей Угрюпин, еще вчера, то есть три месяца назад, выпускник медицинского университета, питавший надежды на самое радужное будущее, а ныне штатный сотрудник Держиколдобинской районной больницы, - бесконечная череда больных, суета, сутолока, нервотрепка, вечная борьба за существование. Ни сна, ни отдыха... Беспросветно..."
Угрюпин оторвал поникший усталый взгляд от унылого мокрого и серого ландшафта за окном, еще раз вздохнул и, подойдя к двери кабинета, крикнул:
- Следующий!
В дверь, робко поглядывая по сторонам, вошел невзрачный лысоватый мужичок среднего роста и тихо подошел к столу.
- Присаживайтесь, - Угрюпин радушно ткнул пальцем в направлении стула для пациентов и, подождав пока мужчина присядет, вопросительно посмотрел на него.
Пациент оказался сообразительным:
- Беспокоев Николай Васильевич, - тихо произнес он, кивнув на груду больничных карт на краю стола. - Вот, вторая книжка справа, - и пациент услужливо пододвинул Угрюпину историю болезни.
- На что жалуетесь? - Угрюпин ободряюще взглянул на пациента, раскрывая книжку и приготовившись записывать общие симптомы очередного ОРЗ.
- На жизнь, доктор, жалуюсь, на жизнь...
- Нет, это слишком обще. На нее нынче все жалуются. Постарайтесь конкретизировать причину вашего недуга. Что там у вас: кашель, температура, насморк?
- Так, доктор, милый, я же и говорю: жизнь. Мир вокруг меня, существующая вселенная...
- Так не пойдет. Медленно, без спешки, с самого начала.
- Хорошо, доктор, сначала так сначала. Видите ли, первые сорок лет своей жизни я был вполне счастлив. Я обитал в радостном, сверкающем всеми красками бытия мире, я наслаждался всеобщей гармонией того мира, состоянием эликато...
- Простите, чем?
- Видите ли, доктор, в вашей вселенной это отсутствует, и в земных языках этому термину я не нашел никаких подходящих аналогов, придется обойтись без перевода, согласитесь, невозможно объяснить слепому от рождения, что такое краски и свет. Поэтому просто "эликато". Впрочем, я отвлекся. Да, та моя вселенная была полна гармонии, красок, множества предметов и вещей, которые просто немыслимы здесь в вашем мире, с его дикими законами. Я был дитем другой вселенной, ее частью, если хотите, ее смыслом, ее божеством. Эликато... У нас там, это, конечно, примитивное объяснение, чувства, мысли и стремления всех обитателей мира взаимно согласованы и непротиворечивы. То есть там изначально присутствует такая степень гармоничности мира, которая здесь никому и не снилась. И вот вдруг какой-то дикий диссонанс в моей душе, что-то происходит. Что? Мне в этом еще необходимо разобраться! И я просыпаюсь. О! Ужас! Здесь в этом вашем мире. Здесь на вашей Земле, в этой Вселенной номер шесть. Естественно, порядковый номер я привожу условно. И вот я уже почти десять лет отбываю в вашем мире. Какое преступление я совершил там, в своем родном континууме, за что, почему я здесь? Помогите, доктор, помогите!!! Все беспросветно... Бесконечная череда больных дней, суета, сутолока, нервотрепка, вечная борьба за существование... Ни сна, ни отдыха... Беспросветно... Помогите, доктор, помогите!!!
Угрюпин внутренне похолодел: "Кажется, псих? Вот напоролся... И чего это его ко мне-то понесло?"
- Г-хм! Ну что вы, голубчик, нельзя же так! - выдавив из себя добродушную улыбку, пробормотал Угрюпин. - Конечно, наше с вами мирозданье - не сахар и даже не вода с сиропом, но так-то уж зачем? Живем же потихоньку, колотимся, вот даже планы какие-то радужные кое-кто на будущее строит. А вы сразу: помогите! Вы что же думаете, я всем в этом мире доволен или другие? Увы, причин для тоски всегда хватает. И это не повод к отчаянью! Надо бороться! Мир нам с вами, скорее всего, не переделать. Надо начинать с себя... И потом, очевидно, вы что-то спутали, я ведь всего лишь участковый терапевт, моя задача - лечить, по мере сил и знаний, телесные недуги, а у вас, извините, кажется, проблемы больше душевного свойства... Ради бога, не обижайтесь, возможно, вам лучше обратиться к специалистам в данной области. Если хотите, я дам направление...
- Доктор, был я у них, был. Если вы о психиатрии? Меня Разгуляев Бонифаций Петрович там пользовал. Результаты нулевые.
- Простите, Николай Васильевич, вы на учете в психоневрологическом? Вас ведет Разгуляев?
- Да, - смиренно кивнул Беспокоев.
- И что же? Я не совсем понимаю. Разгуляев отличный специалист. И потом, вы, видимо, спутали, я даже не психотерапевт, правда, я увлекался в институте исследованиями в области высшей нервной деятельности, но пока... У меня и в обычной-то терапии еще очень мало опыта... Я боюсь, не смогу вам чем-либо помочь...
"Так вот нарвешься на какого-нибудь. Впрочем, этот вроде тихий. Главное, не противоречить."
