Тяжелые бои на Восточном фронте - [67]
Вскоре после последней встречи «трех мушкетеров» мы с Хорстом решили нанести визит моим родителям. День выдался спокойным, небо не раздирал вой сирен, и я с нетерпением ждал, когда наша семья соберется вместе.
– Хорст и отец скоро придут, – сообщила мама, когда я вошел в квартиру. – Они только что пошли через дорогу за пивом. Можешь посидеть в отцовском кресле, пока они не вернулись. A-а, кстати! У меня для тебя маленький сюрприз.
Она обернулась к граммофону, стоявшему на столике, и взяла блестящую черную пластинку.
– Вот, твоя любимая. Помнишь, в детстве ты часто просил меня поставить ее?
– Да-да, я нашел ее в коробке под твоей кроватью. Мне было тогда лет пять.
– Ты был буквально очарован музыкой, это у тебя от папы. Любовь к опере у тебя в крови.
Стараясь не поцарапать поверхность иголкой, мама осторожно опустила звукосниматель на пластинку и еле заметным движением прибавила громкость. Из медной трубы граммофона раздалось шипение, и я с наслаждением закрыл глаза, позволяя музыке унести меня в другую реальность.
Пришли Хорст и папа. Судя по всему, за время своего похода они выпили не один бокал, поэтому пребывали в прекрасном настроении. Мы расселись за столом с кофейными чашками, в которых был налит столь редкий теперь кофе, а папа пересказал свою любимую историю о неудачных похоронах в Шлохау.
– Они уже опускали гроб в могилу, когда кто-то нечаянно выпустил веревку, и он перекосился и ударился о край ямы. Такой ужас! Крышка отскочила, и покойник вывалился вперед с разведенными в стороны руками так, будто собирался обнять священника.
Мама хихикнула, словно девчонка.
– Священник так испугался! Я никогда не видел, чтобы пожилой человек так быстро бегал.
Чтобы еще добавить веселья, я начал пародировать Гитлера, заговорив его голосом:
– Каждый должен исполнить свой долг перед рейхом! Победа уже у нас в руках, но сегодня я хочу обратиться к женщинам Германии. Нам нужно больше солдат и как можно скорее! По этой причине срок беременности сокращается до шести месяцев. Я верю, что каждая женщина выполнит свой долг перед фатерландом!
– О, Эрвин, пожалуйста, не так громко! Тебя ведь могут услышать! – взмолился Хорст, оглянувшись через плечо, словно проверяя, нет ли поблизости непрошеных гостей. Затем он продолжил, понизив голос: – Я вам сейчас расскажу одну тайну. Это сверхсекретно, вы не должны никому об этом рассказывать.
Мы с отцом склонились к нему и стали ждать, а мама нахмурилась:
– Может, не надо нам это рассказывать, Хорст?
– Я доверяю своим родным, мама, – сказал Хорст, не обращая внимания на ее опасения. Затем он придвинулся к нам и зашептал: – Как вы знаете, я отвечаю за телефонную связь, когда кто-нибудь звонит в министерство авиации или оттуда. Слушайте! Однажды я обеспечивал телефонный разговор Геринга с фюрером!
Мама охнула:
– О, Хорст!
– Геринг просил у фюрера разрешение применить три специальные бомбы, но тот отказался. «Если я использую их на Востоке, они достанут нас с Запада», – сказал фюрер!
Папа ближе придвинулся к столу.
– А что это за специальные бомбы?
– Точно не знаю, но, должно быть, они очень мощные. Хотя Геринг ясно говорил о трех штуках, но у меня сложилось впечатление, что их у нас значительно больше.
– Это чудо-оружие! – воскликнул отец. – Наши ученые разработали прекрасные ракеты. Разве еще кому-нибудь удалось создать что-нибудь подобное? Англичане сильно удивятся, когда эти специальные бомбы поместят на одну из наших ракет.
Глава 25
Теплые прощания
В конце ноября 1944 года меня назначили инструктором учебной пулеметной роты, приписанной к учебному и резервному батальону дивизии «Лейбштандарт», базировавшемуся в районе городка Шпренхаген юго-восточнее Берлина, в ту самую роту, в которой я уже служил несколько раньше, когда лечил раненую ногу. Меня направили в окрестности Альт-Хартмансдорфа, маленькой уютной деревни, в которой имелось всего несколько улочек вокруг двух гостиниц и скотобойни. Одна из гостиниц называлась «Три девицы», потому что у хозяйки, содержавшей ее, было три дочери. Эта гостиница находилась в конце главной улицы. Поскольку в ней имелся холл с высокой сценой, она пользовалась популярностью среди берлинцев как место проведения свадебных и семейных торжеств. Вторая гостиница была расположена в центре деревни, на углу улицы, напротив скотобойни, во дворе которой стояла наша полевая кухня. Ротой командовал молодой офицер моего возраста унтерштурмфюрер Шенк. Он снимал квартиру в большом частном доме, но всегда обедал в компании с другими инструкторами в гостинице напротив скотобойни.
Я получил ордер на постой вместе с одним унтершарфюрером в дом местного крестьянина, который относился к моему напарнику так, словно тот был юным Иосифом, вновь обретенным своей семьей. Возможно, причина этого заключалась в том, что мой сосед служил в штабе роты и частенько баловал наших хозяев маленькими подарками в виде кексов или вина. Зато ко мне они относились совершенно иначе, ясно давая понять, что я у них нежелательный гость. Они даже опустились до того, что обвинили меня в том, что я запачкал их уличный туалет во время вечеринки по случаю Рождества. Мы не сказали друг другу ни одного доброго слова, и я всегда с удовольствием уходил из дома, несмотря на зимнюю погоду.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.