Тяжелые бои на Восточном фронте - [69]
Однажды в середине января 1945 года, когда я собрался отбыть в расположение своей части, отец решил проводить меня на вокзал. Как потом оказалось, это был мой последний визит на Штраусбергерштрассе. Родительское сердце подсказало ему, что на Гроссе-Франкфуртерштрассе нас может поджидать опасность. В тот раз там, словно ниоткуда, вдруг появилась толпа народа. Сначала они просто смотрели на меня с такой враждебностью, словно я один нес ответственность за несчастья, выпавшие на долю этих людей. Внезапно в нескольких метрах от нас в стену врезался брошенный кем-то камень. Следующий угодил в стену совсем рядом, едва не задев мою голову. Ситуация накалялась с каждой секундой. Пока мой отец спорил с нападавшими, я выхватил из кармана кителя пистолет, собираясь в случае нападения стрелять в воздух. Мне было несказанно горько чувствовать неприязнь собственных земляков, однако, будем справедливы, у них все-таки были веские основания ненавидеть нацистский режим. Британские и американские армии остановили наше контрнаступление в Арденнах и уже приближались к Рейну. Страшные свидетельства беженцев из Восточной Пруссии о насилиях и жестоком обращении с немцами русских распространялись со скоростью пожара. Бомбардировщики союзников каждый день бомбили Берлин. Было совершенно очевидно, что Третий рейх поставлен на колени. И совершенно естественно, что, заметив нашивку с именем «Адольф Гитлер», мои сограждане увидели во мне воплощение той власти, которая их довела до теперешнего положения. Дни, когда люди охотно общались с любым воином дивизии «Лейбштандарт», безвозвратно прошли. Это был горький конец.
Прошедший дождь оставил на голых веточках берез бусинки замерзших капель, и теперь они звенели под легким весенним ветерком и переливались всеми цветами радуги, словно гроздья драгоценных камней. Стояло теплое воскресное утро, первое воскресенье февраля… Ингеборга вызвала няню, чтобы та посидела с ее дочкой, и я с нетерпением ждал приезда любимой женщины, когда возвращался в Альт-Хартмансдорф со своим подразделением после полевых учений. У всех было прекрасное настроение, рекруты пели солдатские песни, как вдруг безмятежное пение прервал чей-то крик ужаса. Все сразу остановились, и один из новобранцев показал в направлении Берлина:
– Унтершарфюрер! Посмотрите!
Прикрывая ладонью от солнца глаза, я посмотрел туда, куда он показывал. Над столицей нависла темная туча.
– Их там не меньше тысячи, – простонал мой солдат.
Все в отчаянии замолчали и через некоторое время двинулись дальше уже без звука. Спустя час, когда мы подошли к Альт-Хартмансдорфу, последний американский Б-17 лег на обратный курс. Мои солдаты во все глаза смотрели на клубы дыма, поднимавшиеся в небо над Берлином, никто из них и не думал бежать к полевой кухне за безвкусной вареной картошкой.
Позже в тот же день я проехал 5 километров на север на станцию Фангшлойзе, где должен был встретить Ингеборгу. Прислонив велосипед к стене зала ожидания, я стал ждать берлинский поезд, молясь, чтобы она пережила этот ужасный авианалет. Наконец поезд из Берлина прибыл. Затих перестук колес на стрелках, и вагоны устало замерли у платформы. Я смотрел на пассажиров, торопливо покидавших вагоны, и меня все сильнее охватывала тревога. Наконец появилась Ингеборга. Она бросилась ко мне, прижалась всем телом и расплакалась. Я нежно сжал ее в объятиях, стараясь успокоить.
– О, Эрвин! Это было ужасно, ужасно!
– Скажи мне, Штраусбергерштрассе пострадала?
– Да, да. Но теперь больше не о чем волноваться. Бомба разорвалась за домом твоих родителей, но они успели убежать к твоему дяде. Офицер из пожарной бригады сказал, что там можно будет устроить защиту от ветра и дождя с помощью брезента.
– Я видел эти самолеты, когда мы были еще на учениях. Могу представить, как страшно было в Берлине.
– Я как раз шла на работу, когда завыли сирены. Мне повезло. Приди я вовремя, наверняка погибла бы. В дом, где располагалась моя контора, угодила бомба. Здание полностью разрушено.
– Куда же ты теперь пойдешь? – спросил я.
– В центр социальной помощи на Шлезигер-Банхоф, – сказала Ингеборга и вновь залилась слезами. – Перед уходом я встретила фрау Мюллер, она была вне себя от горя. Полиция просила ее пойти в школу для девочек на Нойенбургерштрассе, чтобы опознать тело ее дочери. Представляешь, – продолжала Ингеборга, всхлипывая, – от взрыва бомбы с девочек сорвало всю одежду. Там их больше сотни обнаженных. А некоторых разорвало так, что и не узнаешь.
В тот вечер мне было невыносимо тяжело прощаться с Ингеборгой. Она высунулась из окна вагона и махала мне до тех пор, пока поезд не скрылся за поворотом. И я тоже махал ей в ответ и смотрел на нее, пока мог видеть.
14 февраля у моих родителей была годовщина свадьбы, и по горькой иронии судьбы именно в этот день сообщили о том, что американские и английские бомбардировщики сожгли Дрезден. Шедевры архитектуры эпохи барокко, город, по красоте не уступавший Парижу, – все это превратилось в щебень и пепел. Беженцы из Восточной Пруссии, главным образом женщины и дети, бежавшие в отчаянии от наступающей Красной армии, опасаясь насилий и убийств, собрались в Дрездене, не зная, что многим из них суждено сгореть заживо в огненной преисподней, которую устроила там авиация союзников.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.