Тянет в небо - [5]

Как ты поживаешь, друг неброский?

Соберу под сердцем отголоски —

Немудрёной песенки куплет…

Мы делим все на до и после

Мы делим всё на до и после:

Что было раньше, что теперь

И ждем друзей с надеждой в гости

И номер вешаем на дверь.

Но нынче случай правит балом,

Он ловко рвет тугую нить,

Нам остается очень мало

На то, чтоб помнить и любить.

И нас с тобой, наверно, вспомнят

И кто-то, может чуть всплакнёт…

Случайный шапочный паломник

Цветы к надгробью принесет.

Незабываемое

Флоксами пахнет в саду,

Сонно качаются ветки.

Вспомнилось: как наяву

Мама стоит у беседки…

Знаю, уже не вернуть

Дней подмосковного лета,

И не отправиться в путь —

Кончились в детство билеты.

Флоксами пахнет в саду —

Мама их очень любила —

Осени сладостный дух.

Как же давно это было…

«Настоян на дымных закатах…»

Настоян на дымных закатах

лиричный сквозил вечерок.

Осины в зелёных халатах

стояли вдоль белых дорог.

Арбузное солнце катилось

с нагруженной тучной арбы,

на острые брызги разбилось

и сумрак вставал на дыбы.

Казалось: что все ещё живы,

порхают над мамой цветы,

и дачных построек массивы

раскрыли укропа зонты.

…лениво на горках покатых

ромашки трепал ветерок,

настоян на дымных закатах

лиричный сквозил вечерок….

«Доснята с кустов черноплодка…»

Доснята с кустов черноплодка.

На даче протоплена печь.

Не жалует нынче погодка.

Пытаясь остатки сберечь

Тепла, что сочится из окон,

Ложишься под сто одеял.

И, в миг, превращаешься в кокон,

И, кажется, мир задремал.

Летаешь в других измереньях,

Сияет на крыльях пыльца.

Теперь там разор, запустение…

…транзистор и шляпа отца…

Ностальгическое

«И сладки, как в полдень пасеки,

как из детства голоса,

твои руки, твои песенки,

твои вечные глаза.»

Булат Окуджава

Как себя не уговаривай,

Не вернутся голоса,

Эти вьюги, эти валенки,

Эти добрые глаза.

И таких сугробов за зиму

Никогда не наметёт,

И таких не будет праздников,

И подарков в Новый Год.

Нам остались только холмики,

Фотографии рядком.

В тишине московских двориков

Плачут ивы за окном.

И мелькает нитка памяти,

И продёргивает вновь

Пожелтевших строчек памятки,

Незажившую любовь.

Сон

Мы ехали в «Победе» —

Кругом леса, леса…

Я думала: «Доедем,

Полны корзины снеди»,

И день не угасал.

Дед пыхал папироской

И вжаривал на газ.

Присесть бы под березкой

Да чай попить в нахлёстку,

Вдали от чуждых глаз.

Уклоны и подъёмы,

И лета благодать,

И радостно такому

Шофёру удалому

Безмерно доверять.

Враз кончилась поездка,

Дед высадил народ —

Стоим в тени подлеска,

Негаданного всплеска

Никто не разберёт…

Уверенно, в машину,

Садясь, как господин,

Он кинул через спину:

«Нельзя назвать причину,

Но дальше – я один»…

Тема

Стихи подкрашены разлукой,

Непониманьем и тоской

И, может быть, вчерашней скукой,

Но нахожу себе покой…

…и всё же, сердцем прикипела,

Своим сиротством давних слёз,

Своей душой заиндевелой

К стране штрихованных берёз.

Где даже к радостным обьятьям

Подмешаны крупицы лжи,

Где я, всё та же, в детском платье,

Считаю в доме этажи

И вижу маму на балконе,

В горшке красуется цветок,

Ещё не вывернут, не сломлен

Добра и верности росток…

Фотография

Преломленье вечернего света

Над кудрявой головкой твоей.

Оттого, что не будешь согрета,

Прижимаю я снимок нежней.

Чесучёвое платье и книга,

Сколько лет ты читаешь её…

А хохочущий ветер-расстрига

Заготовил ажура литьё,

Где осенние высветлив дали —

Память сердца с годами острей.

И торжественен свет, и печален

Над кудрявой головкой твоей…

Читаю Шаламова

«Скоро мне при свете свечки

В полуденной тьме

Греть твои слова у печки.

Иней на письме.

Онемело от мороза

Бедное письмо.

Тают буквы, точат слезы

И зовут домой.»

Варлам Тихонович Шаламов

Когда совсем невмоготу,

А ночи холоднее мрамора,

Отодвигаю маету

И открываю книжку – ту,

Где можно почитать Шаламова.

Там ветра лёгкая рука

Записки старые осыпала —

Не разгадать, наверняка,

Его встречали облака

Да птицы дружескими криками.

Из тяжелейшей жизни той,

Что бременем проклятым выпала,

Он принял Музу на постой,

Топили печь в глуши лесной

И не было другого выбора.

И доверительности слов

Какие надо доказательства?

Найдёшь душе своей покров

У светлой заводи стихов

От всевозможного предательства.

Эшелон на Восток

Посвящается моей бабушке

(Мельниковой Софье Васильевне)

А был ли выбор,

Когда кругом война

И поезд на Восток уносит…

Теперь уже никто не спросит —

А был ли выбор.

Когда на полустанке тёмном

С больным ребенком на руках

И за плечами только страх

За жизнь его,

А эшелон со стоном

Уже качнулся и пошёл,

Твой силуэт в ночи теряя…

Назавтра будет день,

Но жизнь до горечи другая —

Сыночка нет,

Ведь Бог его нашёл и принял —

Он сделал выбор.

«И опять за вагонным окном…»

И опять за вагонным окном:

Проплывающих станций безличье,

Утомлённых людей безразличье

Шевелилось кривящимся ртом.

Ты не знала, что будет потом,

Но уже за крутым поворотом

Заждалась лиходейка-судьба,

Задувая свечу раньше срока.

Ты не знала, что ждёт впереди

Обиванье больничных порогов,

И как сердце взорвётся в груди,

Когда падала доктору в ноги,

Умолявшая мужа спасти.

А пока за вагонным окном

Перепутанных дней вереница,

Белым снегом на прядки ложится,

Притаившись под чёрным платком.

«Вновь весна превратится в надежду…»

Вновь весна превратится в надежду

Жизнь идёт обретая итог,

Но не будет уже так как прежде —

Отгремел эшелон на Восток

Всё пройдёт и останутся живы: