Тянет в небо - [2]

Эпизод на киноплёнке

Недосмотренного сна…

Надежда

За далёким чернеющим лесом,

За кустами, что были в цвету,

Под тенистым еловым навесом

Я под вечер поляну найду —

Где ленивое, сонное лето

Осыпало с цветов лепестки,

Где по самому краю рассвета

Танцевали легко мотыльки,

Где под утро от счастья и неги

Замирала короткая ночь,

Где искусно плели обереги

Васильки, обещая помочь.

Но сбивалась, петляя, дорога,

Приближая холодный закат —

Не представится раза другого

И уже не вернуться назад…

Не возвращайтесь

Не возвращайтесь к старым берегам.

Вас там не ждут. Минувший вечер тенью

Мелькнёт меж равнодушием и ленью.

Не возвращайтесь к старым берегам…

Не разводите жертвенный костёр.

Чужую душу, не согреет пламя,

И символически не тронет память.

Не разводите жертвенный костёр.

Пусть фотографии хранят тепло,

Им не страшны любви метаморфозы,

И от забвения спасайтесь прозой.

Пусть фотографии хранят тепло.

Что было дорого вернётся сном —

Знакомые мелодии и лица.

Но жизни перевёрнута страница.

Что было дорого вернётся сном…

Несбывшийся лирик

«Вспомню жалкую школьную форму

И святые, до дрожи, мечты.»

Татьяна Бек

Так рождались стихи впопыхах,

Не успев опериться, обсохнуть.

С детства мой подсознательный страх —

Мне успеть бы сказать, не оглохнуть,

По указке выдерживать строй,

Ранним утром выглаживать галстук,

Быть не первой, не пятой – «седьмой»,

Вечно лишней, во всём виноватой.

Нету сил оглянуться назад,

Только тянут подспудные гири.

…………………………

Век двадцатый, живой экспонат —

Прирождённый несбывшийся лирик…

Ночью

Навалом вздымаются книги,

Загнулся свечи фитилёк.

Не комната – сумрачный флигель,

Компьютер – тетрадный листок.

И буквы лежат вензелями,

И шепчут о чём-то впотьмах.

И тень на стене от рояля —

Волчица на тонких ногах.

А вьюга призывною стаей

Всю ночь осаждает окно.

Я стих с монитора читаю.

Представьте, и мне всё равно:

Что снег черепицу обрушит,

Мой дом, и часы на стене

Разверзнут холодную душу,

И вздрогнет кукушка во сне.

Одуванчиковое

От ханжества, от схимы чуждых слов

Бежать, лететь, не ведая дороги.

В белёную неряшливость садов,

С восторженностью втаптываю ноги.

И по крахмальным шторкам лепестков

Скрипят шаги, их звук всё дальше, дальше —

Уносит несравненности покров,

Не зная фальши…

Оттого и сны взъерошены

Оттого и сны взъерошены,

Наступают на слова,

Что лежишь, как на горошине

И отдельно голова

Варит ведовское варево,

Знай, секреты собирай.

Птицы фраз растают в мареве,

Улетят в привольный край.

Пересинены, прикормлены,

Рвут сплетённые силки…

Кыш, на все четыре стороны —

Только перья да клочки

Топчут каменные вороны…

Песня

Мне хотелось посерьёзнее

эту песню дописать,

А она лилась берёзовее

И кленовее опять…

Да и надо ли печалиться

у извилистой реки,

Если песня переплавится

В пароходные гудки,

Взмоет птицей-пересмешником

За лихие облака,

А пока сидит и тешится,

Улыбается, пока.

И мотив её задумчивый

Удивительно родной,

Как пластиночки прокручивает

И меняет по одной…

Полночь

…а ночь не приносит покоя

И крутит немое кино,

Стараясь задеть за больное,

Как будто ей право дано:

Хозяйничать в мире бессонном,

Швыряться обрывками фраз.

Пугать, в одеянии тёмном,

Не пряча насмешливых глаз:

«Глядите, какая Фемида!

Я всех по шесткам рассажу».

Накрасится цветом индиго

И вылетит

Ведьмой

В трубу…

Послесловие

На границе небылиц,

на границе фраз оседлых

тьма пролистанных страниц

прошуршала, облетела…

и осталась в забытьи

дотлевать бумажной пылью.

Прежде – лёгкие ладьи,

никогда не станут былью.

И в зашторенном окне

не ищи былого света,

не ищи на стороне

эпохального сюжета…

Где-то возит почтальон

неотправленные письма,

в этих письмах только мысли

тех, кто словом окрылён…

Поэтка

Да разве я стихи писала,

Когда фонарь грозил клюкой.

Да разве я покой искала

В словах струящихся рекой.

Зачем мне средство от ангины,

Зачем мне средство от хандры,

Но донимает писанина,

Как донимают комары.

Да разве ветер мне помеха,

Когда на зонтике – в полёт,

Когда манит окна прореха,

Тут и лекарство не спасёт…

Просьба

Отведите, отведите, жарким полднем в хладный лес,

Утешеньем назовите пышной зелени навес

И заботу не лелейте – здесь забуду слово «край» —

Здесь тростник настроит флейту, отворит ворота в рай.

Не шумите, не шумите, не пугайте райских птиц,

Тихой поступью идите, не скрывая добрых лиц —

Всем воздастся по крупице и откроют тайники —

Здесь небесный свет струится у божественной реки.

Пустые слова

Да кто я такая, себя излагаю —

По капле, по строчке.

По самому краю

Пройду, не задену приятной беседы,

Мой путь слишком прост, а другой мне неведом…

Во след не качнётся, сгорая, рябина

И не затрепещет, волнуясь, осина —

Да кто я такая, себя излагаю —

Что старый знакомый меня не узнает.

И будет смеяться, недоумевая, —

Кто это такая?

Стихами, словами пестрит покрывало,

Подхвачено ветром, и этого – мало.

Слова, будто листья кружат, опадая…

Да кто я такая!

Родня

Какое-то странное слово – родня…

Вот метки на платья нашиты зигзагом,

Как будто на смену отдали меня,

И шествовать надо заученным шагом

В строю из таких же, как я сорванцов.

В три горла орать пионерские песни.

Подкладывать в гнёзда упавших птенцов,

А их не хотят принимать, хоть ты тресни.

В хранилище утром стоять, не стыдясь,

И полку найти, где лежат чемоданы.

Почувствовать с домом незримую связь: