Ты знаешь, что хочешь этого - [57]
Дэвид никогда не видел ее такой расклеившейся. Он прижимается губами к пробору в ее волосах, накидывает ей на плечи одеяло и заваривает ей чай, и они вместе сидят, пока не всходит солнце, а потом он помогает ей помыться и одеться.
Приемный покой клиники полон больных, и самый воздух кажется маслянистым, тяжелым от болезни. Они ждут больше часа против назначенного Лоре времени, а когда сестра наконец выкликает ее имя, Лора вскидывает подбородок и настаивает на том, чтобы зайти одной.
Не проходит и пятнадцати минут, как она выходит с тонким листком желтой бумаги и неверящим лицом.
– Она посоветовала безрецептурные антигистаминные, – говорит она, даже не замедлив шаг, когда проходит мимо Дэвида. – Сказала, чтобы я не чесалась.
– Она не сказала, что может это вызывать?
– Она без понятия, мать ее.
Общее негодование их ненадолго объединяет, но вскоре этот временный союз распадается. У Лоры на макушке появился еще один волдырь, и она расчесала лысинку размером с четвертак. Кожа на ней опухшая и чешуйчатая, по краям перхоть.
– У тебя точно нет укусов? – спрашивает она. – Даже маленьких? Ничего не понимаю. У нас все общее. Почему они на меня набросились, а не на тебя?
Он тысячу раз за прошедшую неделю начинал ощущать призрачный зуд под кожей, но всегда тер зудящее место подушечкой пальца, а не ногтем, и зуд уходил в ту призрачную область, откуда являлся.
– Не знаю, – говорит он. – Прости, лап.
– Чего тебе прощения-то просить? – срывается она. – Ты что, виноват в этом, что ли?
– Просто… Я хочу, чтобы ты знала, что я с тобой.
– Да, конечно, – отвечает она, сморкаясь в испачканную кровью салфетку. – Я знаю.
Во вторник Дэвид, как всегда, уходит на работу и тратит часы на те же поиски в Гугле, которые два дня назад считал пустой тратой времени. Вернувшись домой, он застает Лору изучающей свою руку в лупу и копающейся в ране ватной палочкой. Она едва смотрит на него, так сосредоточена на своей охоте.
– Там что-то есть. Я его вижу. Вроде… маленького… белого… пятнышка.
Он стоит над ней в ужасе.
– Что ты делаешь?
Она пихает палочку в рану, и вокруг нее вспенивается кровь. Она с торжеством поднимает палочку.
– Вот! – кричит она. – Видишь?
На самом кончике пропитанной кровью ватки он, кажется, различает что-то вроде крошечной бледной и блестящей точки. Прищурившись, он пытается понять, что это: жучок? яйцо? пушинка?
Лора рассматривает ватную палочку.
– Господи. Оно еще шевелится. Знаешь что? Я про это читала. Это овод. Он откладывает в тебе яйца, если у тебя какой-то мелкий порез или ожог, так, по-моему, а потом яйца превращаются в личинки и лезут наверх у тебя под кожей. Или, скорее, это червяки, которых можно подхватить, если купаться в зараженном водоеме… в общем, это какой-то паразит. Вот поэтому у тебя все в порядке и поэтому мы ничего не нашли. Оно не пряталось в квартире. Оно всю дорогу пряталось во мне.
– Гадость какая.
– Понимаю! – говорит она, но отвращения в ее голосе нет, есть облегчение.
Дэвид понимает почему – она в конце концов нашла хоть какой-то ответ, – но не может разделить ее облегчение, потому что даже в лупу видит только маленькую белую точку.
Лора выуживает еще четыре загадочных образца и складывает их в маленький пакетик на защелке, который хранит в холодильнике рядом с апельсиновым соком. Она по-прежнему твердо уверена, что к врачу ей пойти не по карману, но приносит из бакалейного магазина пахучий набор псевдомедицинских составляющих: кокосовое масло, чеснок, яблочный уксус. Тщательно отмеряет чайной ложкой эти домашние средства, отказываясь есть и пить что-либо еще. Паразиты питаются сахаром, говорит она Дэвиду. Такой режим должен их уморить голодом.
Дэвид во все это не верит, ни в диагноз, ни в лечение – но по крайней мере у нее заблестели глаза, она немножко повеселела, и самые страшные расчесы стали сходить. У него даже получается несколько раз коротко и спокойно поговорить с Лорой о чем-то, кроме ее кожи. Может быть, думает он, все пройдет, а он так и не поймет, к чему все это было, маленький водоворот беды в и без того непростое время.
Но потом он просыпается от скребущего звука. Он тянется, чтобы отвести руку Лоры от лица, и его пальцы становятся скользкими, с них капает. Он включает свет и отшатывается; во сне Лора разодрала ссадину под глазом, и левая сторона ее лица покрыта блестящей красной маской крови.
Ссора, которая начинается после этого, длится несколько часов; когда посреди нее восходит солнце, Дэвид звонит на работу сказаться больным. Лора столько кричит, что у нее пропадает голос. Дэвид бьет кулаком в стену.
Начинается все с ерунды, с таблицы. Дэвид сделал ее, когда они только приехали в Сан-Франциско, и в нее внесены все их общие расходы: квартплата, машина, еда и поездки. Каждый месяц они делят расходы пропорционально своим доходам. Дэвид как инженер зарабатывает больше Лоры, технически она – временный работник. Поэтому Лора вносит 18 процентов от общих трат, а он – оставшиеся 82.
Промокая ее разодранное лицо, Дэвид говорит:
– Тебе надо к врачу.
– Я не могу себе это позволить.
– Ну, внесем в таблицу, – говорит Дэвид.
«Ты прекрасна, но эгоистична.Прекрасна, как свет, пробивающийся сквозь стекло».«Девять камер ее сердца» – не совсем обычная вещь сразу в нескольких отношениях.Здесь нет основного действующего лица – основная героиня предстает нам в описаниях других персонажей, и мы ни разу не сталкиваемся с ней напрямую, а видим ее только в отраженном свете.Девять непохожих людей вспоминают свои отношения с женщиной – той, которую они любили или которая любила их.Эти воспоминания, подобно частям паззла, собраны в единое зеркальное полотно, в котором мы видим цельную личность и связанную с ней историю.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
Достигнув эмоциональной зрелости, Кармен знакомится с красивой, уверенной в себе девушкой. Но под видом благосклонности и нежности встречает манипуляции и жестокость. С трудом разорвав обременительные отношения, она находит отголоски личного травматического опыта в истории квир-женщин. Одна из ярких представительниц современной прозы, в романе «Дом иллюзий» Мачадо обращается к существующим и новым литературным жанрам – ужасам, машине времени, нуару, волшебной сказке, метафоре, воплощенной мечте – чтобы открыто говорить о домашнем насилии и женщине, которой когда-то была. На русском языке публикуется впервые.
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.