Ты знаешь, что хочешь этого - [20]

Однако почти через десять лет после того, как они поженились, когда королева родила двоих детей, король обнаружил, что влюбился в свою жену. Это осложнило их отношения, поскольку больше он не мог не обращать внимания на то, что она очень, очень печальна.

Король знал, что обстоятельства, в которых его избрали, окружены какой-то тайной; он был не дурак и хорошо понимал, что во время сватовства никакого особенного впечатления на принцессу не произвел. Когда он думал об этом, – чего он старался не делать, – то приходил к выводу, который был недалек от истины: что принцесса полюбила кого-то, кто ей не подходил, и когда ей запретили выходить за этого человека, выбрала вместо этого его. Король был не то чтобы против того, что на нем остановились за неимением лучшего, но у него разрывалось сердце от того, в какой печали угасает его жена, и он не мог не гадать, не брак ли их тому причиной.

Поэтому как-то ночью король робко спросил королеву, что случилось и не может ли он что-нибудь сделать, чтобы стало лучше. Поначалу королева пыталась отрицать, что она несчастна, но они прожили вместе много лет и научились доверять друг другу, поэтому в конце концов она рассказала королю всю эту историю от начала до конца.

Когда она закончила, король сказал: Это очень странная история. И самое странное в ней вот что: я прожил с тобой так долго и сказал бы, что хорошо тебя знаю, но я не думаю, что ты самовлюбленная, высокомерная или испорченная.

Но так и есть, сказала королева. Я знаю, я такая.

Откуда ты знаешь?

Просто я, прошептала королева, влюбилась вот в это. Я полюбила это так, как никого никогда не любила: ни тебя, ни родителей, ни даже собственных детей. Единственное, что я любила в этом мире, это чудовищное сооружение из треснувшего зеркала, щербатого ведра и старой берцовой кости. Ночь, которую я провела с ним у себя в постели, была единственной ночью, когда я была счастлива. И даже зная, что это было, я тоскую по нему, я извожусь без него, я по-прежнему его люблю. Что же это может означать, кроме того, что я испорченная, самовлюбленная и высокомерная и что не могу любить ничего, кроме искаженного отражения собственного кривого сердца?

На этих словах королева расплакалась, и король прижал ее к груди. Как жаль, сказал он, потому что ничего больше придумать не мог. Что я могу сделать?

Ничего нельзя сделать, сказала королева. Я твоя жена. Я мать наших детей. Я королева этой страны. Я пытаюсь быть лучше, чем я есть. Все, чего я прошу, это чтобы ты попытался меня простить.

Конечно, я тебя прощаю, сказал король. И прощать-то нечего.

Но спал король в ту ночь беспокойно, а когда проснулся, не мог думать ни о чем, кроме того, возможно ли облегчить страдания королевы. Он так ее любил, что если для того, чтобы она была счастлива, нужно было от нее отказаться, он мог на это пойти, – но что толку отпускать ее, если тот, кого она любила, существовал только в ее воображении?

Король размышлял об этом много дней. Наконец, он пошел к королевскому советнику, и вдвоем они придумали план. Уже когда они его обсуждали, король понимал, что план не очень хорош, но королева с каждым днем становилась все грустнее и бледнее, и король чувствовал, что должен что-то сделать, а то вовсе ее потеряет.

В тот вечер, когда королева уснула, король на цыпочках вышел в коридор и облачился в длинный черный плащ. Он постучал в дверь и, когда королева открыла, заслонил свое лицо треснувшим зеркалом.

Зеркало, которое дал королю королевский советник, было никуда не годным хламом. Самая тщеславная, самая бедная женщина королевства выбросила бы его в помойку. Стекло шло волнами и было затуманено, словно покрыто тонким слоем жира, а сверху донизу шла глубокая трещина, словно на стекло приклеили длинный волос. И все же, когда королева взглянула в зеркало, на ее лице отразилась такая нежность, что у короля едва не разорвалось сердце. Королева покачнулась, закрыла глаза и прижалась губами к своему отражению. О, прошептала она. Я так по тебе скучала. Каждый день о тебе думала. Каждую ночь видела во сне. Я знала, что это невозможно, но все, чего я хотела, это чтобы мы были вместе.

Я тоже по тебе скучал, прошептал король. Но едва он заговорил, королева открыла глаза и отпрыгнула.

Нет, воскликнула она. Нет! Все не так. Ты не он. У тебя голос не как у него. Я не этого хочу! Пожалуйста, так только хуже.

Она бросилась на кровать и, когда король пришел и лег с нею рядом, отказалась на него смотреть.

Королева не вставала три дня. Когда она наконец поднялась, дети прибежали и забрались к ней на колени. Королева обняла их, но не улыбнулась, когда они ее целовали, а когда они стали весело рассказывать о том, что случилось за день, она слишком долго медлила с ответом, словно говорила с ними издалека.

Сначала король пытался уважать желание королевы и оставить ее с ее печалью, но однажды увидев ее счастливой, пусть и ненадолго, он обнаружил, что теперь ему куда труднее видеть ее несчастье. Шли дни, королева оставалась печальной, бледной и тихой, и король убедил себя, что, если у него получится сделать иллюзию чуть убедительнее, он сможет в чужом обличье принести королеве радость, а не печаль.