Ты сияй, звезда ночная - [34]

— Знаю, знаю! Ах, как я понимаю ваши чувства!

И пошло, и поехало. Мы с Секо, исключенные из милого семейного кружка, были, похоже, чужими на этом празднике жизни.

— И все же — я поверить не могу! — На физиономии тестя застыло выражение сдержанной обиды.

— Ну, тут обе стороны не без греха, знаете ли. И вам, и нам было что скрывать, — небрежно заметила Секо.

Вот оно. Настал момент истины. Такую великолепную зацепку моя мать не упустила бы ни при каких обстоятельствах. Так что в итоге пришлось нам продемонстрировать обе справки, спрятанные до времени в верхнем ящике комода, — и медицинское заключение, удостоверяющее, что в психическом заболевании Секо нет «ничего патологического», и отрицательные результаты моего анализа на СПИД. Обе группы родителей озирали бумаги с вдохновенным интересом.

— А это уже не шуточки! — завопила мамочка, внезапно придя в ярость. — Гомосексуальность — просто вопрос личного предпочтения, но психическое заболевание?! Психические болезни передаются наследственным путем!

— Вопрос личного предпочтения?! Ушам своим не верю! — зарычал в ответ мой тесть. — Он не настоящий мужчина! Он то ли мужчина, то ли женщина! Таким людям вообще надо запретить жениться! А эмоциональная нестабильность Секо — всего лишь временное состояние. И вообще — в наше время и в Европе, и в Америке все только и делают, что ходят к психотерапевтам!

Я не мог втиснуть даже слова. Секо сидела и попивала свой холодный чай с совершенно невозмутимым лицом, но я был абсолютно уверен, что происходящее осточертело ей не меньше, чем мне.

Я должен был сказать хоть что-нибудь.

— Понимаете, нас на самом деле устраивает все как есть.

— Si, si [10], — громко выразила согласие Секо.

На минуту воцарилась тишина. Потом мой тесть вполне спокойно спросил:

— Я правильно понимаю? Ты намерен порвать отношения со своим дружком, так?

Я знал — рано или поздно этот вопрос всплывет, и давно готов был на него ответить. Да — я намерен порвать отношения с Коном. Я собирался сказать именно это. Но слова просто не шли с языка. Спина Кона, запах кока-колы — вот и все, о чем я мог думать.

— Если Муцуки бросит Кона, — Секо встала со мной плечом к плечу, — я брошу Муцуки!

Все были потрясены до невозможности. Снова воцарилась тишина.

Бурный выдался денек… В конце концов встреча на высшем уровне завершилась тем, что совещавшиеся стороны так и не достигли консенсуса (как будто его вообще можно было достичь) и покинули нас изнывающими от бесконечной усталости.

— На-ка. — Секо ткнула мне под нос свой стакан. Я сделал глоток… в стакане оказался не чай, а виски! Все это время она хлестала виски со льдом?! Три ха-ха! Секо взвизгнула от восторга. Женщина на балконе напротив принялась выколачивать пыль из своего футона. — Скажи, что ни о чем не жалеешь. — Секо отхлебнула еще виски.

— Наверное, правду сказал твой отец. Люди вроде меня не должны жениться…

Секо удивленно взглянула на меня. Потом ее глазища метнули гневные молнии.

— Ты совсем кретин?! — выплюнула она.

Личико ее покрылось ярким румянцем, несколько мгновений она яростно смотрела на меня в упор, и я подумал — вот сейчас она заплачет. Она вскочила и вылетела из комнаты, покинув меня в компании Сезанна и Древа юности.

Я нашел ее в спальне — ничком на кровати и всю в слезах, в точности, как и ожидал. Да уж, когда жена моя плачет, то плачет в высшем смысле этого слова. Я сел рядом. Стал просить прощения. Не поднимая головы, она только крепче притиснула к себе подушку.

— Я не жалею. Нет, конечно, я не жалею ни о чем! — сказал я.

Я старательно отводил глаза. С Секо всегда получалось так, и только так, — она открыто выражала бурные, неприкрытые чувства. Чем заслужил я подобную силу любви?

— А не выпить ли нам малость шампанского?

Плач ее утих. Все еще лежа лицом в подушку, она закивала. Все деньги, отложенные в этом месяце на продукты, мы уже потратили, так что пришлось мне готовить на обед целую гору пирожков окономияки [11] с капустой. Очень скоро в комнате дым висел коромыслом, а от запаха подгоревшего соуса впору было угореть. Мы пили безалкогольное шампанское и с волчьим аппетитом уплетали окономияки.

— А давай Кона в гости пригласим? — чуть склонив голову к плечу, предложила Секо. Глаза у нее были красные и распухшие. — Я жутко по нему соскучилась.

Я еще и согласиться не успел — а она уже схватила телефон. Я снова вставил штепсель в розетку.

— Кон? Привет, это Секо!

Я вышел на веранду. Сквозь стеклянные двери я смотрел на залитую ярким светом комнату, на Секо, радостно щебечущую в трубку… Интересно, давно эти двое успели стать закадычными друзьями? В небе висел бледный лунный серп.

Не прошло и часу — примчался Кон и притащил большущий арбуз.

— Господи, сырость на дворе — зашибись! Прямо тропики, слышь, Секо?

— Хочешь, сделаю тебе калифорнийский апельсиновый сок? — спросила Секо.

— Правильно понимаешь, — хмыкнул Кон.

— Иди руки помой, — сказал я. — Я конфорку согрею.

— Окономияки с креветками и всякой-разной фигней — это по мне, — заявил Кон. Н-да. Если понадобится решительно понизить стиль беседы, всегда можете рассчитывать на помощь и сотрудничество Кона.