Ты шутишь, наверное? - [21]

Рейнольдс с непроницаемым лицом взглянул на пуговицу.

– Мне выпала тягостная обязанность освободиться от одежды мистера Грэга, – сказал Рейнольдс. – У него был богатый гардероб. После его смерти миссис Грэг попросила меня освободиться от всего.

– Включая и пиджак с такими пуговицами?

Лепски внимательно наблюдал за ним и заметил, что глаза у того забегали.

– Да.

Лепски потер нос. У него было ощущение, что этот человек врет.

– Что вы сделали с пиджаком?

– Вместе с другими вещами я отослал его в Армию спасения.

Лепски внимательно посмотрел на него:

– Когда?

– Через две недели после смерти мистера Грэга, в январе.

– Вы не заметили, все пуговицы были на месте?

Снова серые глаза забегали.

– Затрудняюсь ответить.

– Эту пуговицу нашли в нескольких метрах от трупа, – заявил Лепски. – Вы твердо уверены в том, что все пуговицы были на месте, когда отдавали пиджак?

– Думаю, я бы заметил, сэр, но я не рассматривал. Я просто отдал его вместе с другими вещами мистера Грэга.

Лепски взглянул на Джейкоби и пожал плечами:

– Спасибо. Думаю, миссис Грэг можно не беспокоить.

Рейнольдс наклонил голову, сделал шаг назад и закрыл дверь. Уже в машине Лепски заявил:

– Мне кажется, что этот старый козел нам соврал.

– Да. У него был явно испуганный вид.

– Завтра проверишь Армию спасения, Макс. Может, кто-нибудь вспомнит об этом пиджаке.

По дороге в комиссариат Джейкоби вдруг сказал:

– Знаешь, что мне пришло в голову! Пиджаки от Левина, подобные этому, – штучный товар. Наверняка к ним дают запасные пуговицы. Как ты думаешь?

– Да, ты прав.

Как только они вернулись в комиссариат, Лепски сразу же позвонил Левину. В конце разговора он ему сказал:

– Большое спасибо. Извините за беспокойство, – и повесил трубку. – Все пиджаки имели полный комплект пуговиц для замены. Это нас возвращает на исходные позиции. У меня голова раскалывается от этого дела. Ну хорошо. Что нам остается? Мэкри в Нью-Йорке и имеет отличное алиби. Нам остаются Брэндон и Армия спасения. Я питаю слабость к Брэндону. Значит, завтра ты проверишь Армию спасения, а я проверю запасные пуговицы у Брэндона. Если хоть одной не будет, я его расколю. – Он посмотрел на часы. Было 22 часа. – Я еду домой. Кэрол сойдет с ума от беспокойства.

– Почему ты мне не позвонил и не предупредил, что вернешься так поздно? – спросила Кэрол, как только Лепски переступил порог.

– Страшно хочу есть, – не обращая внимания на ее вопрос, произнес Лепски, входя в гостиную.

– Ничего вкусного нет. Я уже поужинала.

Лепски сымитировал звук пароходной сирены.

– Я целый день отбиваю ноги на работе, а ты мне заявляешь, что нечего жрать!

– Не будь так вульгарен, Лепски. Садись, я что-нибудь тебе приготовлю.

Лепски выпустил пар и, подойдя к жене, положил руки на ее ягодицы.

– В добрый час!

– Руки прочь! Всему свое время! Садись!

Лепски снял пиджак, развязал галстук и сел. Через несколько минут Кэрол поставила на стол кастрюлю. Это было что-то, как обычно, несъедобное, но Лепски был страшно голоден. Он перемешал содержимое кастрюли вилкой, вздохнул, потом подцепил кусок пережаренного мяса и положил его на тарелку. Парадоксально, но картошка, морковь и лук были недожаренными. Едва он отрезал первый кусочек мяса, как Кэрол села рядом с ним. Он положил мясо в рот и принялся жевать.

– Я добавила вино и коньяк в это рагу, – сказала она. – Как ты его находишь?

– Без сомнения, съедобным, – стоически ответил Лепски. – Что касается мяса… козла…

Кэрол насторожилась. Малейшая критика ее кулинарных способностей служила предлогом для ссоры.

– Осторожнее в выражениях, Лепски. Это седло ягненка!

Лепски невозмутимо продолжал жевать.

– Не может быть!

Он попытался отрезать кусок картошки, но она соскользнула с тарелки и упала на пол.

– Лепски! Ты ешь, как свинья! – закричала Кэрол. – С тобой одни неприятности. Ты не хочешь жевать. Нужно резать на мелкие кусочки. Люди, понимающие в еде, едят медленно.

– Где топор, что я тебе купил? – спросил Лепски. – Нужно держать его на столе для разрубания мяса.

Кэрол одарила его убийственным взглядом.

– Сходи к дантисту, Лепски.

Она поднялась, направилась к телевизору и включила его. Лепски тихо застонал и принялся резать мясо на маленькие кусочки.

Как правило, последнее слово всегда оставалось за Кэрол.

Глава 4

Спрятавшись за полуоткрытой дверью гостиной, Амелия Грэг слушала, как Рейнольдс разговаривал с копами.

Амелии Грэг, высокой, крепко сложенной женщине, перевалило за пятьдесят. Волосы у нее были черные. Круглое лицо наштукатурено так сильно, что казалось неживым.

Она вздрогнула, услышав, как один из копов поинтересовался пиджаком с пуговицами в виде мяча для гольфа. Еще раз она вздрогнула, когда Рейнольдс ответил, что отдал его в Армию спасения. Этот пиджак, весь испачканный кровью, сейчас находился в котельной вместе с серыми брюками и туфлями, принадлежащими ее сыну.

Она подошла к застекленной двери и проводила глазами копов, спускавшихся по аллее. Потом прижала руки к груди и тяжело села в большое комфортабельное кресло.

С того времени, как ее муж несколько месяцев назад погиб в автомобильной катастрофе, жизнь ее стала совершенно невыносимой.