Ты шутишь, наверное? - [20]

Кен ничего не ответил. Стоя неподвижно, он переводил взгляд с Лепски на Джейкоби. Он чувствовал, как по его лицу течет пот.

Лепски сделал паузу. Наконец, Кен спросил вновь:

– Так в чем же дело?

– Мы расследуем убийство, мистер Брэндон. – Вытащил из кармана пуговицу в форме мяча для гольфа. – Это ваша?

Кен уставился на пуговицу, которую Лепски держал на ладони, и чувствовал, как у него холодеет кровь.

– Это ваша? – сухо повторил Лепски.

– Я… я не знаю, – ответил Кен, почти парализованный от страха.

– Мистер Брэндон, эту пуговицу нашли в нескольких метрах от трупа, – сказал Лепски. – Это необычная пуговица. Мы провели расследование. Четверо, включая вас, купили у Левина пиджаки с такими пуговицами. У вас есть такой пиджак?

Кен облизал губы.

– Да.

– Можно на него взглянуть?

«Боже мой! – подумал Кен. – А если пуговица моя?»

– Сейчас принесу.

– Спасибо, мистер Брэндон.

Когда Кен направился в спальню, Лепски подмигнул Джейкоби.

– Он наш человек, – проговорил он сквозь зубы.

А в это время Кен открыл шкаф в спальне и вытащил пиджак. Пересчитав пуговицы, он облегченно вздохнул. Все были на месте. С минуту он приходил в себя, потом вернулся в гостиную и протянул пиджак Лепски.

– Все пуговицы на месте, – сказал он более уверенно.

Лепски осмотрел пиджак. Он был слишком хорошим копом и сумел скрыть свое разочарование.

– Прекрасно, мистер Брэндон. Мы ведь должны все проверить. Извините за беспокойство.

Кен кивнул. Дышать ему стало значительно легче.

– Я понимаю.

Лепски посмотрел ему в глаза.

– Девушка была убита между 20.00 и 22.00 вечера. Где вы были в это время, мистер Брэндон?

Кен снова почувствовал, как его охватывает паника.

– Между 20.00 и 22.00? – повторил он, чтобы выиграть время.

Он не мог признаться этому флику с каменным лицом, что провел время с Карин. Он должен защитить ее и себя тоже.

– Именно это я и спрашиваю, – ответил Лепски, понимавший, что Брэндон сейчас лихорадочно думает, как бы половчее соврать.

– Я был дома, – сказал Кен. – Я должен был присутствовать на юбилее по случаю годовщины свадьбы сестры моей жены, но сломалась машина. Я позвонил туда и предупредил их, что приехать не смогу.

– В котором часу вы звонили туда, мистер Брэндон?

– После 20.00, точнее, после 20.30.

– Как зовут вашего родственника, мистер Брэндон?

– Джек Фресби, адвокат.

– А, я его знаю, – сказал Лепски. – И остаток вечера вы провели дома?

– Да, до возвращения жены.

Лепски снова внимательно посмотрел на него, потом кивнул:

– Хорошо, извините за беспокойство.

Он улыбнулся Кену, сделал знак Джейкоби, чтобы тот следовал за ним, и пошел к двери. Усаживаясь в машину, он сказал Джейкоби:

– Он брешет как собака.

– А ты бы так не поступил? – спросил Джейкоби. – Ты воображал, что он признается в том, что спал с дочерью Стернвуда?

– Он, может быть, видел убийцу. Я с ним поговорю еще раз.

Он тронул машину с места.

– Навестим миссис Грэг… Это может быть забавным.

Через десять минут они доехали до Акация-авеню, где обитали богачи, удалившиеся от дел.

Виллы были расположены на склонах холмов, окружавших Парадиз-Сити, и отсюда открывался замечательный вид на море и пляж. От нескромных взглядов они были отгорожены трехметровыми заборами. На Акация-авеню царила тишина. Владельцы вилл были очень богатые и старые. Не было слышно ни звуков музыки, ни криков детей.

– Похоже на кладбище, – заметил Лепски, выруливая машину на песчаную улицу.

Вилла миссис Грэг находилась в конце улицы. Лепски затормозил. Они вместе вышли из машины и посмотрели на массивные дубовые ворота.

– Посмотри, как они живут, эти старые перечницы, – сказал Лепски.

Открыв дверь в воротах, он осмотрел прекрасно ухоженный цветущий сад, потом перевел взгляд на выкрашенную в голубой цвет одноэтажную виллу, находящуюся в конце аллеи.

Инспектора прошли по аллее и остановились перед входной дверью.

Лепски нажал на кнопку звонка и осмотрелся. Справа он увидел большой бассейн, слева гараж на четыре машины. Там стоял «роллс», двери трех других отделений были закрыты.

Вечернее солнце продолжало печь. Они подождали несколько минут, потом Лепски позвонил еще раз. Дверь открылась, и они оказались лицом к лицу с созданием, которое, как подумал Лепски, могло участвовать в фильмах о светской жизни.

Высокий, худощавый старик в черном костюме и черно-желтом полосатом жилете мажордома походил на архиепископа.

Лепски смотрел на него, открыв рот. Ему было лет семьдесят, лицо с желтоватым оттенком, редкие белые как снег волосы. Глаза такие же выразительные, как у рыбы, губы тонкие, как бумага. Увидев Лепски, он удивленно поднял косматые брови.

– Можем ли мы поговорить с миссис Грэг? – спросил Лепски официальным тоном.

– Миссис Грэг в это время не принимает, сэр, – ответил старик. Его голос звучал глухо – как из подземелья.

– Нас примет, – заявил Лепски, быстро извлекая свой значок. – Полиция!

– Она только что легла. Не могли бы вы прийти завтра в одиннадцать часов?

Лепски прислонился к двери.

– Кто вы? – спросил он.

– Меня зовут Рейнольдс, сэр. Я мажордом миссис Грэг.

– Может быть, мы сможем обойтись и без миссис Грэг, – сказал Лепски. – Мы расследуем дело об убийстве. – Он вытащил из кармана пуговицу и показал Рейнольдсу. – Узнаете ее?