– Очень просто. «Марчетти» – это семейный бизнес, а я не член семьи. – Люк снова пожал плечами. – Я не хотел зря занимать ваше время и ставить вас в неловкое положение, дожидаясь, пока вы сами попросите меня уйти.
Ник горько рассмеялся.
– Отец всегда говорил, что ты – самый лучший и самый умный. Малыш, он ошибался.
Он ведь не был сыном Тома. С чего бы ему так говорить?
– О чем ты говоришь?
– Ты туп, как телеграфный столб, если думаешь, что что-нибудь изменилось. Ты по-прежнему мой брат.
– Наполовину, – уточнил Люк.
– Семья не делится на части.
Люк вспомнил, что Мэдди говорила ему то же самое. Но она не была в его шкуре. Так же как и Ник. Они не знали, как чувствует себя человек, который узнал, что его отец – не тот, кого он всегда считал своим отцом. Мэдди назвала его несносным. Похож ли он в этом на своего биологического отца? Ему уже никогда не узнать об этом.
– Слушай, Ник, я ценю твой великодушный жест. Но в этом нет необходимости. Я понимаю, что больше не могу участвовать в бизнесе. Меня это устраивает, – закончил он.
Он лгал. Ему было ужасно больно остаться в стороне от дела, которым он привык заниматься с тех пор, как обнаружились его способности в бухгалтерии. Но он не мог избавиться от навязчивой идеи, что больше не имеет права быть частью семейного бизнеса. Он не смог бы видеть, как те добрые чувства, которые его родственники пока питают к нему, перерастают в раздражение и неприязнь. Он не мог оставаться там, где его уже не могли считать членом семьи, потому что слишком любил их всех.
Ник неодобрительно покачал головой.
– Не могу поверить, что мне приходится объяснять тебе очевидные вещи. Мы ведь выросли вместе и должны понимать друга друга. Я люблю тебя. Джо, Алекс и Рози любят тебя. Твои племянница и племянник любят тебя. Ты обещал им, что, когда они подрастут, научишь их пользоваться калькуляторами, которые ты им подарил.
– У них есть родители и два дяди. Тут не надо быть семи пядей во лбу, – пробурчал Люк. Это был удар ниже пояса – вмешивать в этот разговор детей, которых он безумно любил. – Ник, ты не облегчаешь мне жизнь.
– Хорошо. Надеюсь, я делаю ее невыносимой. Мама и отец совершенно подавлены твоим поступком, – сказал он, размахивая письмом.
– Я вам не нужен.
– Вот тут ты ошибаешься, – твердо сказал Ник. – Ты всем нам нужен и как специалист, и как человек. У тебя долг перед всеми нами.
Люк кивнул.
– За крышу над головой, еду, одежду и самое лучшее образование. – Он тяжело вздохнул. – И они скрывали от меня, кто я такой на самом деле. Как к этому относиться, по твоему мнению?
– Только с благодарностью. Подумай, сколько сил им потребовалось, чтобы вырастить и воспитать тебя. Ты унаследовал многое от них, братишка. Такая новость сломила бы более слабого. Благодаря маме и отцу ты по-прежнему стоишь на ногах. – Он снова потряс письмом. – Это твой единственный промах.
Люк проигнорировал его слова. Он хотел узнать еще кое-что.
– Как ты относишься к маме, зная, что она сделала?
– Я люблю ее, – просто ответил Ник. Он запустил руку в волосы. – Я знаю, что это сложно. И стараюсь не осуждать никого, если мне не пришлось побывать на его месте. Я не знаю, что это такое – иметь троих детей, растить их и при этом чувствовать себя одинокой. Не думай, я вовсе не оправдываю ее поступок. Но она хороший человек. Мне просто хочется понять, почему это случилось. И, наверное, я сумею это объяснить, когда у нас с Эбби появится свой ребенок. Пойми, что прежде всего – это дело мамы и отца, а они разобрались с этим давным-давно.
Он взял заявление Люка и разорвал его. Потом сложил половинки и разорвал их на мелкие кусочки.
– Зачем ты это сделал? – спросил Люк.
– Твоя отставка не принимается, отклоняется, называй, как хочешь.
– Ты должен ее принять.
– Нет, не должен. Ты нам нужен. А тебе нужна работа, особенно сейчас. – Ник улыбнулся в первый раз с того момента, как вошел в дом. – Когда вы собираетесь сообщить всем?
– Вы? Кто? О чем ты говоришь?
– О тебе и Мэдди. Вся семья уже знает, что вы провели вместе ночь после свадьбы Алекса и Франни. Когда вы собираетесь сообщить нам о ребенке?
Люк почувствовал себя так, словно его ударили.
– Ребенке?
О боже! Так вот что происходит с Мэдди!
– Да, Эбби ждала своей очереди на обследование в приемной у гинеколога и видела там Мэдди, которая записывалась на анализ крови. Эбби как раз вызвали к врачу, поэтому она не успела принести Мэдди свои поздравления. Так что я делаю это от нас обоих. Поздравляю, Люк, – сказал он, протягивая руку.
Люк пожал ему руку с отсутствующим видом. У Мэдди будет ребенок? И она ему ничего не сказала? Просто какая-то эпидемия лжи, все утаивают от него информацию! Хоть кто-нибудь из дорогих ему людей способен говорить правду? Он намерен это немедленно выяснить.
Мэдисон только что вышла из ванной комнаты и устало прислонилась к стене, когда позвонили в дверь.
Съеденная лазанья все-таки не пошла ей впрок, и только сейчас она почувствовала себя лучше, хотя и испытывала страшную усталость. Она откинула со лба влажные волосы и глубоко вздохнула. Было еще не поздно, но она никого не ждала. Если не открывать дверь, может быть, тот, кто там, уйдет.
