Ты мне не пара? - [16]

Он опять уставился на огонь, а она, приглядевшись к нему, подумала: он здорово изменился, но вовсе не к лучшему.

— Этот этап моей жизни закончился, и Геснеры должны с этим согласиться, — сурово сказал он. — Какие еще препятствия ты выдумаешь?

Препятствие было непреодолимым, но у Элины язык не повернулся бы говорить о нем вслух. Из всех причин, по которым их брак был необходим, он не упомянул только одну — любовь. Но она была бы полной идиоткой, если бы пожелала подсыпать фунт соли в сладкий пряник. Видно, его это обстоятельство не особенно тяготит.

— Мне нечего сказать.

— Прекрасно. — Его зеленые пронзительные глаза впились в нее. — Каков же твой ответ? Когда объявим о помолвке?..

4

Конечно, вопрос о помолвке был нелепым. Особенно в наши дни, когда все старомодные предбрачные приготовления давно стали анахронизмом, как и женитьба по материальным соображениям. Но главное заключалось в том, что эти приготовления, судя по ироничным репликам, явно претили ему. И это ранило ее душу.

Разве мужчина, делающий предложение так холодно и по-деловому, мог гарантировать своей невесте нежность и внимание? И хотя она видела в Бернарде привлекательного мужчину, не могла же она пожертвовать собой, несмотря на то что носила под сердцем его ребенка?

— Ну так как, Элина? Ты готова выйти за меня замуж?

Она посмотрела в его красивое лицо, обрамленное вьющимися черными волосами. Вгляделась в зеленые глаза, которые, как буравчики, сверлили ее, и задержалась на чувственных губах.

Как ни странно, в ней не родилось желания. Элина повнимательней прислушалась к себе. Вновь ожили воспоминания об экзотическом острове, пьянящем аромате цветов и рокоте волн. Она словно бы ощутила рядом обнаженного Бернарда, демонстрировавшего ей свои мускулы, свою шелковистую кожу, свою силу. Элина дорого бы дала, чтобы снова ощутить обжигающую страсть, ухватить тонкую ниточку, которая на короткое мгновение связала ее с Бернардом. А возможность вернуть себе это безумие — вот она, стоит лишь протянуть руку.

Она долго готовилась к ответу, борясь с сигналами, посылаемыми ей мозгом.

— Хорошо, — наконец выдавила она. — Давай попробуем.

Он с удовлетворением потер руки, словно заключил выгодную сделку и ему больше не о чем беспокоиться.

— Отлично. Какую свадебную церемонию ты предпочитаешь? Традиционную со всеми причиндалами… — Его взгляд скользнул по ее еще не округлившемуся животу. — Или более скромную?

— Сейчас меня больше волнует, как будет выглядеть наша свадьба в глазах общества, нежели мой подвенечный наряд.

— Я не очень понимаю, что ты хочешь сказать.

— Видишь ли, мы весьма необычно вступаем в супружескую жизнь. Как конкретно ты намереваешься строить нашу жизнь?

Он понимающе закивал головой.

— Тебя интересует, будем ли мы спать вместе?

Кровь прихлынула к ее лицу.

— Я собираюсь заранее выяснить деликатные проблемы, чтобы не создавать друг другу ненужных трудностей.

— И все же, как я понимаю, ты говоришь о постели, — улыбнулся он уголками губ, но глаза по-прежнему оставались ледяными. — Я высказал соображения о своих обязанностях, они включают и вопрос о супружеском ложе. Но правила приличия запрещают мне предъявлять подобные требования к жене, которая этого не желает. Мы решим вопрос о постели, как ты этого захочешь.

— Ты ставишь меня в затруднительное положение.

— Почему же? Ведь не каменный же я и не располагаю иммунитетом против твоих чар. И давай признаем тот факт, что ты носишь моего ребенка, зачатого ортодоксальным способом. Если ты хочешь меня, скажи об этом просто. Мы нормальные, здоровые люди, наделенные нормальными инстинктами. Мое объяснение вполне ясно для тебя?

О Боже, конечно! — подумала Элина. Он женился на ней, и ему будет приятно спать с ней в одной кровати, но… без любовной теплоты.

— Я сознательно иду на это, — словно подводя черту, сказал он, вставая и расправляя плечи. Это движение нравилось Элине. — Знаешь, у меня был тяжелый день. Почему бы нам не продолжить наш разговор завтра?

Последнее предложение оказалось весьма кстати. Сейчас она мечтала о том, чтобы как следует выспаться. Хороший сон должен восстановить ее душевное равновесие. Теперь, когда Бернард готов был покинуть ее дом, Элине захотелось сказать ему: «Спасибо, Бернард, но я не смогу выйти за тебя замуж, хотя мне было бы очень приятно стать твоей женой». Она непременно сказала бы ему это, если бы не смертельная усталость, от которой кружилась голова. Спорить с ним сейчас у нее не хватило бы сил.

Он погладил ее по щеке, провел пальцем по лицу.

— В девять утра я встречаюсь с архитектором, потом с руководителем проекта, — сказал он. — К полудню освобожусь. Как ты смотришь на то, чтобы вместе пообедать? Ты скажешь, какое решение приняла, возможно, мы заедем к твоим родителям. Думаю, они будут рады услышать о свадьбе раньше, чем о ней заговорит весь город.

Элина представила, каким потрясением для родителей будет известие, что их дочь решила выйти замуж за почти незнакомого человека. Ее охватил страх. Но в фигуре Бернарда, в его осанке, во взгляде зеленых глаз было нечто, что вернуло ей исчезнувшее было чувство уверенности.