Ты лишила меня сна - [46]

— Кристина?

Она вздохнула:

— Да, папа. Я буду вежлива.

— Благодарю тебя. — Он перевел взгляд на Девон и Агги: — А вы?

Девон пробормотала нехотя:

— Да, папа.

Агги строптиво выпятила нижнюю губу, но все-таки кивнула.

— Хорошо. Нравится вам это или нет, но Катриона — моя жена, и с ней следует обращаться с уважением. Она будет оставаться моей женой все то время, что пробудет здесь, занимаясь хозяйством.

Девон заморгала:

— Но… это обязанность Кристины и моя!

— А теперь она станет вам помогать. — Хью посмотрел на Дугала: — Может быть, теперь у девочек освободится время для занятий.

Дугал кивнул и улыбнулся:

— Уверен, что им это понравится. Я предлагаю, чтобы они изучали латынь, как и греческий.

— Латынь? — пискнула Девон.

Кристина скрестила руки на плоской груди:

— Я не хочу изучать латынь!

— Я тоже не хочу! — присоединилась к ней Девон.

Хью не обратил внимания на их возражения:

— Наша жизнь ни на йоту не изменится оттого, что я женился. Через несколько месяцев мы даже и не вспомним, что она была здесь.

— Обещаешь? — спросила Девон.

— Даю слово! — торжественно ответил Хью. — Разве я когда-нибудь нарушал обещания, данные вам?

Наконец Девон кивнула:

— Ладно, раз уж так.

Кристина сказала:

— Мы беспокоились, что будет так, как при матери… — Лицо ее стало напряженным, и она уставилась в пол.

— Хоть я и не так давно знаю Катриону, уверяю вас, что она честная, добрая и хорошая. Можете мне поверить.

Агги уточнила:

— А как нам ее называть?

— Мы не станем называть ее мамой! — предупредила Девон.

— Вы будете говорить ей «миледи», как и положено, — сказал Хью. — А теперь смотрите повеселее, а не так, будто вас всех приговорили к смертной казни! День прекрасный, и мы могли бы покататься верхом, а не сидеть здесь в унынии и наводить друг на друга тоску. — Он посмотрел на Агги: — Готова поехать со мной?

Та опустила глаза на свое утреннее платье, потом, удивленная, посмотрела на него:

— На мне ведь ни амазонки, ни сапог — ничего!

Он рассмеялся:

— Я совершенно упустил это из виду. Надеюсь, твой пони не разучился трусить рысцой, пока меня не было.

Агги улыбнулась, показав щербинки между зубами:

— Япоскачу быстро!

— Только если одна из твоих сестер поедет впереди.

— И еще, — добавил Дугал, бросив на нее суровый взгляд. — Не вздумай перескакивать через изгородь!

Хью нахмурился, глядя на свою младшую дочь:

— Кто позволил тебе сделать это?

Агги ответила смущенной улыбкой:

— Только раз в твое отсутствие.

— Если ты еще раз попытаешься сделать что-нибудь подобное без соответствующей подготовки, я на месяц лишу тебя возможности кататься верхом. Ты могла сломать себе шею во время этих глупых лихачеств.

Улыбка Агги потускнела:

— Я больше не буду.

— Вот и хорошо. Славная девочка! А теперь я отправляюсь в конюшни. Переоденьтесь, и встретимся там. Мне надо поехать посмотреть табуны, и вы можете мне помочь.

Они подошли обнять его. Хью прижал дочерей к себе и вдохнул сладкий запах свежевымытых детских волос.

Что-то внутри, похожее на сжатую пружину, теперь расслабилось, и сердцу стало почти больно от внезапно нахлынувшей нежности. Ему показалось, что любить их сильнее — невозможно.

Дугал отвел глаза, заблестевшие от непролитых слез.

Наконец Хью откашлялся и поцеловал в лоб каждую из дочерей.

— Поторопитесь!

— Да, папа.

Кристина взяла Агги за руку и вышла из комнаты. За ними уже спешила Девон.

Как только дверь за ними закрылась, Дугал сказал:

— Они очень любят тебя.

Он тоже их любил. Его жизнь была разделена на две части: до того, как девочки поселились у него, и после этого. Впрочем, время «до» он едва помнил. Но теперь, проснувшись утром, знал, что его ожидают улыбки трех девчонок, ожидавших его за столом, накрытым для завтрака.

И эти улыбки придавали смысл новому дню, жизни в целом.

Конечно, сначала все это было трудно для них всех. Потребовалось время для того, чтобы привыкнуть друг к другу и обрести в конце концов любовь, которая усиливалась и крепла постепенно. Сначала девочки отказывались ему доверять, а он и не предполагал, насколько они своеобразные. Но за последний год их маленькая семья сложилась, и он ценил это превыше всего. Он посмотрел на Дугала и сказал просто:

— Они моя жизнь.

— Это хорошо… до поры до времени.

— Что ты хочешь сказать?

— Хью, ты не можешь постоянно держать их в стороне от происходящих событий. Неизвестно, что готовит нам судьба.

— Но могу хотя бы попытаться.

— И проиграешь.

Дугал подался вперед. Лицо его стало серьезным.

— Не спеши раздавать им обещания. Они ведь верят тебе. Как можно утверждать, что ничего не изменится, когда здесь поселилась Катриона? Раз вы женаты, многое должно измениться. И это вполне естественно.

Хью покачал головой.

— Я никому не позволю поставить здесь все с ног на голову. Детям нужна стабильность. У них в жизни было так мало хорошего.

— Надеюсь, твоя жена с этим согласится.

— Если начнет возражать, придется ее поучить. — Он самодовольно улыбнулся. — Точно так же, как я учу своих призовых лошадей. Я спокойно изложу свои пожелания и, если она их не примет, твердо поставлю ее на место. И она скоро поймет, кто в доме хозяин.

Дугал смущенно заерзал на стуле. Прошлой ночью, одурманенный неожиданным известием и портвейном, он решил, что его дельный совет поможет разрешить все проблемы. Теперь, при ярком свете дня, он уже не был так в этом уверен. Не ошибся ли он?