Твоя улыбка - [24]

— Он сломался, — вывернулся Ник, поняв, что было бы верхом неправдоподобия утверждать, что у него нет столь необходимой вещи.

Фрэнсис разозлилась. Хорошее настроение неожиданно улетучилось. Она снова почувствовала недоверие. Девушка не могла избавиться от ощущения, что Ник что-то от нее скрывает. Почему он не хочет, чтобы они поехали к нему?

— Мы едем к тебе? — робко поинтересовался Ник.

— Нам больше ничего не остается делать, — холодно ответила Фрэнсис.

— Ты расстроилась?

— Нет, — ответила она, немного подумав. — Я просто очень хотела бы узнать, почему ты любой ценой стремишься не допустить меня в свою квартиру.

— Мне надо тебе это объяснять? — Ник глубоко вздохнул. Ему стало ясно, что Фрэнсис будет настаивать на этом.

— Тебе вообще очень многое придется мне объяснять, — напомнила Фрэнсис о до сих пор открытом вопросе, над которым она ломала голову весь вечер.

— Сейчас я не могу снять приличную квартиру, — продолжал бодро врать Ник, не представляя себе, как он сможет без лжи выбраться из трясины, в которую сам себя затащил. — Мне бы не хотелось, чтобы ты видела, как я живу.

Фрэнсис ужаснулась. Она украдкой взглянула на Ника. Его лицо было сведено страдальческой судорогой, рот скривился в горькой усмешке. Своими вопросами она, несомненно, поставила его в неловкое положение. Не стоило быть такой настырной.

— Прости, — быстро произнесла она. — С моей стороны это было глупо. Мне не надо было ни о чем спрашивать.

— Это правильно, — сказал Ник. Голос его звучал чуточку трагически. В который раз ему снова повезло. У Фрэнсис пропало всякое желание к расспросам. Ему не придется изворачиваться и врать, чтобы объяснить свое исчезновение днем. Он снова удачно обогнул коварный риф.

Неожиданно Ник почувствовал себя неизъяснимо свободным. Перед первым же магазином с напитками Фрэнсис остановилась, и Ник купил там дюжину бутылок немецкого пива и два пакета картофельных чипсов. Свои покупки он бросил на заднее сиденье.

— Теперь у нас есть все для приятного вечера, — весело рассмеялся он.

— К этому я смогу присовокупить пару гамбургеров из морозильника, — пообещала Фрэнсис. Она заразилась от Ника его хорошим настроением и не замечала, насколько вымоталась за сегодняшний день.

В уютной кухне Фрэнсис они пили пиво. Оно оказалось несколько крепче американского и на голодный желудок ударяло в голову. Фрэнсис оттаяла в микроволновой печи гамбургеры и положила их в гриль.

— Тебе как сделать? — спросила она, выставляя на стол различные соусы, квашеную капусту, перец, нарезанный кружочками лук и банку с маринованными огурцами.

— Главное, чтобы он был хорошо прожарен, — ответил Ник и снова запустил руку в пакет с чипсами. Он был так голоден, словно не ел несколько дней. Но, подумав, решил, что ничего удивительного в этом нет. После завтрака во рту не было и маковой росинки. Он ощутил приступ острой жалости к себе. Бедный упаковщик, перебивающийся случайными заработками, не имеющий своего угла и не знающий, когда еще сможет пообедать досыта.

Ник и Фрэнсис съели восхитительно пахнувшие гамбургеры и выпили еще одну бутылку пива. По какой-то не вполне понятной причине они остались сидеть на кухне за столом, который делил помещение на две части. Фрэнсис собрала куском хлеба остатки мясной подливки со своей тарелки. Ник внимательно смотрел на нее.

— Ты все делаешь с неподражаемой грацией, — сказал он и положил руку ей на плечо.

— Вот как? — спросила его Фрэнсис и засмеялась, сморщив носик.

— Все, — настаивал Ник, вспомнив ее объятия. — Пошли, — сказал он и встал. — Твоя спальня там же, где была вчера?

— Гм… — Фрэнсис кивнула и охотно направилась за Ником. — А где же ей быть?

— Со специалистами по переездам никогда нельзя быть ни в чем уверенным, — усмехнулся Ник и, не успев дойти до двери, уже стянул через голову футболку.

Они не стали медлить. Со смехом оттолкнувшись друг от друга, остановились, затем нежно обнялись, словно встретились сегодня впервые после долгой разлуки. Потом легли на смятые еще предыдущей ночью простыни и предались любви.

— О, Ник, — стонала Фрэнсис.

Его руки гладили ее тело, обнимали бедра. Он легко приподнял Фрэнсис и вошел в нее еще глубже.

Ник тоже стонал. Никогда еще он не был столь неистов с женщиной, сдерживая себя в желаниях, которые уже не мог сдерживать. Он хотел, чтобы они до конца вкусили то, что с ними происходило.

Ник очень хорошо чувствовал, как Фрэнсис полностью отдается его нежным ласкам. Она двигалась в такт его движениям и так же наслаждалась его телом, как он — ее. Ник даже не заметил, когда Фрэнсис в пылу неистовой страсти глубоко вонзила свои ногти в его спину.

Он ощущал только одно — она была целиком в его власти и хотела так же полно обладать им. Ник понял, что больше не надо сдерживаться. Что теперь он может свободно и полностью отдаться своей страсти. Он может быть самим собой.

Движения Ника стали более жесткими и быстрыми, и это было именно то, чего хотела сейчас от него возлюбленная. Он сполна удовлетворил ее желание. Достигнув вершины, Фрэнсис громко закричала. Это был крик торжества, смешанного со страстью. Он задел невидимую струну в существе Ника, и эта струна зазвучала. В следующий миг мужчина испытал неповторимый восторг и безоглядно бросился в пучину сладострастия.