Твоя улыбка - [16]

— Если есть борьба, то еще не все потеряно, не так ли? — я удивился тому, что ей удалось понять меня и так же не осудить.

— Наверное.

Я был невыносимо рад, что то желание говорить о себе и своих проблемах не поглощало меня на данный момент. Я так же, как и Адели, стал волноваться о ее матери.

— С семи утра до семи вечера со мной находится сиделка, чтобы Адели могла работать, поэтому она и торопилась. Она бы тебе этого никогда не сказала. Она не любит говорить о себе, — женщина тепло улыбнулась, словно мысли о дочери делали ее счастливой. — Подойди ближе.

Я встревожено поднялся и сел на кровать рядом с женщиной. У меня возникла мысль, что ей стало плохо, и я должен был непременно помочь ей.

— Вам плохо? — я спросил, но она продолжала быть спокойной.

— Нет, что ты, — она сжала мою ладонь, и я почувствовал дрожь из-за этого прикосновения. — Я просто хочу сказать тебе одну вещь. Не осуждай Адели, ладно?

— За что осуждать? За то, что она заботится о Вас? За то, что она помогает людям?

— Дело совсем не в этом. Не осуждай Адели за ее поведение, — я до сих пор не мог понять, о чем шла речь. — Ей дали задание побыть в какой-то степени психологом, чтобы поддерживать людей разговорами. Она всем сердцем ненавидела общение и это задание, и говорила мне, что все ее сверстники, к которым она обращалась, чтобы помочь, очень глупы и переживают из-за вещей, которые не заслуживали особого внимания. Но, несмотря на это она была приветливой и улыбчивой, чтобы остальным было легче. В первое время ее выдавал беспокойный взгляд, но вскоре она рассказывала мне, что ей удалось научиться полностью управлять своими эмоциями, но иногда этот взгляд можно заметить, только не каждому это удавалось.

Все мои предположения выстроились в логическую цепочку и теперь я мог понять причины ее звонкого детского смеха и такой же красивой улыбки.

— Но, почему она тогда не отказалась от этого, если ей это не нравилось? — я верил, что такой вариант существовал.

— Это задание ей предложил работник психологического центра. Он обещал за оказанную помощь платить ей, как сотруднику, вот она и согласилась. Нам нужны были деньги за оплату операции, но и их оказалось недостаточно.

Было странно узнавать о жизни Адели не от нее самой, а от ее матери. Адели смогла лишь рассказать о своих родителях. Может быть, этот факт и являлся подтверждением того, что она не любила говорить о себе.

— Ваша дочь — хороший человек, правда, — я улыбнулся из-за мыслей об Адели.

— Подай мне воды, пожалуйста, — она попросила меня, так же улыбаясь, когда поняла, что мне можно было доверять.

Я взял кружку с водой и заметил, как моя рука начала дрожать, потому что я был переполнен мыслями о том, что смогу пролить ее, и тогда мне придется извиняться из-за неловкости. Но мои мысли не стали реальностью. Женщина приподнялась и сделала пару глотков воды перед тем, как приняла прежнее положение.

Ближе к вечеру мама Адели уснула. Я еще немного понаблюдал за ее спокойным выражением лица и вышел из комнаты, чтобы выполнить, в какой-то степени обещание, данное мной Адели. Я правда не горел желанием, чтобы после сна сонная, возможно так же усталая Адели пошла делать уборку, на которую у нее вряд ли будут силы. Поэтому я подошел к ведрам и принялся за работу, которую Адели не успела закончить.

Практически вся ночь ушла на то, чтобы привести дом в порядок. Я обрадовался тому, что не жалел о потраченном времени и что хоть чем-то помог в ответ на помощь Адели. Она правда заслуживала этого.

Я вернулся обратно в комнату утром, и мама Адели уже не спала. Она посмотрела на меня, обеспокоенно перебирая пальцы.

— Адели еще не проснулась? — она спросила по-доброму, и я почувствовал ее желание увидеть свою дочь.

— Нет, она все еще спит. Может быть, ее организм правда настолько слаб, что она проспит до вечера, — я улыбнулся, но мама Адели погрустнела и отвела от меня взгляд. — Я Вам обязательно скажу, если она проснется, хорошо? — она промолчала. — Может, Вы хотите есть? Что Вам принести?

— Сейчас придет сиделка, у нее вчера был выходной, поэтому ты можешь пойти отдохнуть, — ее улыбка вновь придала ее лицу спокойствие, и она казалась жизнерадостной.

— Хорошо, я тогда подожду ее прихода, чтобы открыть ей дверь.

— У нее есть ключи.

Меня охватила неловкость.

— Я слышала ночью звуки воды, в которой полоскали тряпки. Ты делал уборку?

— Ну, да. Я не хотел утруждать Адели, — я увидел в ее глазах лучики света и надежду.

Я молча выходил из комнаты и услышал тихое «спасибо», произнесенное так же робко и осторожно, как это делала Адели.

Часть девятая

Я почувствовал опустошенность, когда остановился посреди гостиной и не знал, что мне следовало делать. Уйти или остаться под дверью дома отца, потому что Адели так и не простила меня. Остаться и ждать пробуждения Адели, чтобы попытаться поговорить с ней вновь. Я выбрал второй вариант и пошел искать комнату Адели, когда в двери послышался звук ключей.

Я зашел в комнату, в которую пробирались лучи утреннего солнца и делали ее очень светлой и живой. Я увидел небрежно расправленной кровати Адели. Она, скомкав одеяло в руках, лежала на боку и на ней была та же одежда, в которой я ее встретил вчера, словно силы покинули ее быстрее, чем она смогла переодеться и накрыть на себя одеялом.