Твой навсегда - [11]

Эллен продолжала что-то говорить по стандартной программе бодрым, хорошо поставленным голосом хозяйки отеля. Но Саймон перестал ее слушать, отпустив свое внимание в свободный дрейф, блуждая взглядом по густому каскаду ее волнистых волос.

– А это, как ты видишь, библиотека с большим собранием книг. Гости приходят в эту комнату почитать или полистать журналы. Но мы призываем проявлять взаимную вежливость и соблюдать здесь тишину. Если кто-то захочет побеседовать, для этого есть застекленная терраса, салон, столовая, гостиная и веранда.

– Представляю себя задравшим ноги вверх и читающим газету в интеллектуальном святилище Фрэнка Кента, – заметил Саймон. – Это будет в высшей степени странное ощущение.

Эллен остановилась у двери, ведущей в верхнюю комнату.

– Сомневаюсь, что отец сможет выразить недовольство твоим поведением. Он умер шесть лет назад.

Саймон мысленно выругался.

– Извини, пожалуйста.

– Ничего, – сказала она и продолжила объяснения: – Если подняться по этим ступенькам, то…

– Эл, я был здесь раньше, разве ты не помнишь? Ты можешь расслабиться? Прошу тебя.

Она, будто не слыша, продолжала, строго следя за своим голосом:

– Вот верхняя комната. Боюсь, что она недостаточно велика для кровати королевских размеров. – Эллен отперла дверь и распахнула ее. – Поэтому я посчитала, что обычный размер будет уместнее. – Она жестом пригласила Саймона войти.

Он оглядывался кругом, сбитый с толку изменившейся обстановкой. Раньше в этой комнате стояла односпальная кровать с гофрированным бело-розовым покрывалом. Рядом находился белый туалетный столик с высокой стопкой книг. На стене висел плакат, где прекрасная дева с пылающим взором восседала на единороге.

Прежняя спальня превратилась в нейтральную, сделанную со вкусом, милую комнату. Стены оклеены дорогими обоями с неброским цветочным узором, кровать с четырьмя столбиками в старинном стиле покрыта пестрым пледом. В комнате были также умывальник, большое зеркало, деревянное бюро и пушистый ковер.

Саймон чувствовал себя обкраденным.

– От тебя здесь больше ничего не осталось.

– После перепланировки я поселилась в бывших хозяйских покоях.

– Я вижу, – сказал Саймон и уныло посмотрел в окно. – Но по крайней мере тот дуб более или менее сохранил свой вид. Только стал выше.

– Ванная комната рядом, вниз по лестнице, – сообщила Эллен. – Я позабочусь, чтобы Мисси оставила тебе свежие полотенца, губку и…

– Прекрати! – не выдержал Саймон. Голос его прозвучал жестче, чем он хотел. Эллен вздрогнула. Он умолк, подбирая слова, чтобы вложить в них свои чувства, растерянные в замешательстве. – Не обращайся со мной так официально, – сказал он беспомощно. – Мы с тобой были друзьями. Разве нельзя вернуться к тому, на чем мы остановились?

Эллен уронила волосы на лицо, позволив себе прикрыться вуалью.

– Ты помнишь, как это было, когда мы остановились, Саймон?

Черт побери, да! Пожар и дым. Обезумевшие лошади с их ржанием, отзывающимся в голове. Запредельно подскочивший адреналин. Хрупкая девочка, обвивающая себя вокруг него. Всплеск тепла и смущающего желания. Едва ли он мог забыть подобное.

Он осторожно прочистил горло.

– Помню.

Эллен попятилась к двери.

– Тогда ты должен понимать, почему мы не можем вернуться к тому же. О, уже почти подошло время чая! – спохватилась она. – Я должна…

– Эл, не уходи, прошу тебя, – настаивал Саймон.

– Я должна все организовать в столовой. Мисси одна не справится. Если хочешь, можешь через полчаса присоединиться к нам. Будет кофе, чай и булочки. – Эллен немного помедлила. Глаза ее до краев заполнились слезами. Она закачала головой, отвергая их – с ним вместе. Волосы ее завихрились в водовороте, когда она резко повернулась кругом.

Дверь со щелчком захлопнулась. Легкие шаги застучали по ступенькам и замерли, сделав короткую паузу. Заботливая хозяйка должна была убедиться, что в его ванной комнате есть полотенца и губки. Всегда и во всем совершенна.

Шаги возобновились и вскоре затихли.

Скинув ботинки, Саймон повалился на кровать и подпрыгнул на ортопедическом матрасе. Как это похоже на Кентов! Все только лучшее.

Его импульсивное желание остановиться здесь явилось для него не меньшим сюрпризом, нежели для нее. Саймон впервые осознал, что, находясь здесь, в Ларю, он может причинить вред не только себе самому, но и ей. Для него явилось полной неожиданностью, как она потрясающе хороша. К этому он не был готов. Сейчас он поступал нечестно. Это грязная, отвратительная выходка с его стороны.

Эл была так добра к нему. Когда он был выброшен в открытый мир, у него не было ничего, кроме ее наволочки с едой и деньгами. Тогда Эл поддержала его. В его представлении она была символом дома и безопасности. Но те прежние представления были неверными. Эл была просто несчастным, ласковым ребенком. Сердобольной ко всем. И он этим воспользовался, овладев ею прямо на клумбе ее матери.

После той ночи в его жизни было много секса. И много жарких минут. Но даже самым жарким из них было далеко до мощи эмоционального взрыва в ту сумбурную ночь среди цветов.

Саймон закрыл глаза и перевернулся на живот. Он считал, что ведет себя как мерзавец. Он не имел права появляться в этом доме со своими эротическими фантазиями о прекрасной принцессе. Семейное счастье со стороны кажется вещью приятной и возбуждающей, но на него это не распространяется. Он точно знал, по какому сценарию будут развиваться события.