Творения, том 3, книга 1 - [108]

2. Но и при этом остается много вопросов. Почему он не беседует с ними словами Христовыми, находящимися в Евангелии, не напоминает им о геенне, о тьме кромешной, о черве ядовитом, об узах вечных, об огне, уготованном диаволу и ангелам его, о скрежете зубов и о других невыразимых мучениях? Если он хотел устрашить, то надлежало бы сделать это посредством важнейшего, а не того, что было в пустыне. Хотя и те были наказаны, но легко, кратковременно и в один день; а в будущем имеют быть наказания вечные и тягчайшие. Почему же он внушал им страх теми событиями, а не напоминал о словах Христовых? Он мог бы сказать им: не хочу оставить вас, братия, в неведении, какие Христос дал заповеди касательно тех, которые имеют веру, но не показывают хорошей жизни; даже и тех людей, которые совершали чудеса и пророчествовали, Он лишил царства небесного, сказав: "многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! не от Твоего ли имени мы пророчествовали? и не Твоим ли именем бесов изгоняли? и не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие" (Мф.7:22,23). И дев он не укоряет за веру и образ мыслей, а за нечестивую жизнь, бесчеловечие и жестокосердие, заключает от них брачный чертог; и одетого в нечистые одежды он изверг связанным не за то, что тот не держался правого учения, но за то, что вел порочную и нечистую жизнь; и тех, которых он повелел ввергнуть в огонь, уготованный диаволу и ангелам его, отослал туда не за то, что они отпали от веры, но за то, что никому никогда не оказывали милосердия. Обо всем этом и подобном апостол мог бы напомнить им и сказать: не хочу оставить вас, братия, в неведении, что все эти получили крещение, были причастниками таинств, показали много веры и имели совершенные познания; но так как они не вели жизни согласной с верою, то и лишены царства и преданы огню. Почему же он не сказал этого, но, оставив все это, сказал так: "не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком", - напоминает им о том, что случалось при Моисее, умолчав о том, что относится к благодати? Не напрасно и не без какой-нибудь причины он делает это, потому что он был исполнен великой мудрости. Почему же и для чего? По двум причинам: желая сильнее тронуть их и вместе показать, что ветхий завет имеет великое сродство с новым. Многие из людей не верят в геенну, не признают будущего наказания и думают, что Бог угрожает червем неумирающим, огнем неугасающим, тьмою кромешною только для страха и вразумления; но и они не могут не верить прошедшему. О бывшем кто может сказать, что его не было? Тому, что еще не открылось и не осуществилось на деле, многие не верят, но никто, даже самый недобросовестный и бесчестный, хотя бы и захотел, не может не верить тому, что уже было и исполнилось. Поэтому апостол желает убедить их в правосудии Божием посредством того, что весьма известно, что уже исполнилось и от чего осталось много следов, и как бы так говорит: если ты думаешь, что нет ни геенны, ни наказания, ни мучений, и что Бог только угрожает этим, то, размыслив о прошедшем, поверь и будущему. Если один и тот же Бог управляет и прошедшим и настоящим, и в ветхом завете и при благодати, как и действительно Он один и тот же, то на каком основании Он, подвергнув наказанию и мучению тех грешников, нас, согрешающих так же, и еще гораздо хуже тех, оставить без наказания? Я спрашиваю: блудодействовали иудеи, и не были ли наказаны? Роптали, и не получали ли наказания? Совершенно необходимо признать это. Как же наказавший тех оставит ненаказанным тебя, дерзающего делать то же самое? Это было бы неосновательно. Но ты не подвергаешься наказанию здесь? Потому особенно и верь в геенну и будущее наказание, что ты не подвергаешься наказанию здесь. Если бы не имело быть никакого наказания после настоящей жизни, то ты, согрешивший одинаково с прежними, не оставался бы ненаказанным. Так и ты, если встретишься с человеком беспечным, беспутным и преданным разврату, и он станет говорить тебе, что нет ни мучений, ни геенны, а все это - басни, что Бог только угрожает этим, желал внушить страх, скажи ему: человек, ты не веришь будущему, потому что оно еще не явилось, не открылось и не совершилось пред твоими глазами; но кто может не верить тому, что было и исполнилось? Представь Содом и Гоморру. Эта страна не за какой-либо иной грех понесли наказание, а за то, что жители этих городов допускали беззаконное кровосмешение и непозволительные связи и совершенно извращали законы природы. Как же может статься, чтобы Бог, который тот же и тогда и теперь, наказав тех грешников без всякого снисхождения, оставит ненаказанным тебя, который, согрешая после них, достоин гораздо большего наказания и мучения, как получивший благодать и не вразумившийся их наказаниями?

3. Поэтому-то Павел, не сказав ничего о геенне, - так как многие не веруют в будущее, - желает образумить их тем, что уже совершилось и чему они достаточно верили, хотя будущее более страшно, прошедшее убедительнее для людей несовершенных, и последнее обыкновенно устрашает их больше первого. Вот почему он и указывает им на то, чему не мог не верить даже самый бесстыдный, а вместе с тем наносит смертельную рану Маркиону, Манесу и всем, которые заражены одною с ними болезнью. В самом деле, если не один и тот же Бог ветхого и нового заветов, давший и те заповеди, и будущее имеющий произвести, то напрасно говоришь ты мне это, Павел, и никакого страха ты не возбуждаешь в слушателях; слушатель может сказать: если иной тот Бог, и иной этот, то последний, конечно, не станет судить, по мнению первого и не с теми же будет сообразоваться законами. Если Богу ветхого завета угодно было всех наказывать и мучить, то для чего ты стращаешь и угрожаешь этим мне? Я имею другого Владыку, который будет судить меня. Таким образом, если бы был иной Бог ветхого, и иной Бог нового завета, то Павел сделал противное тому, что хотел сделать: не только не устрашил слушателя, но избавил его от всякого опасения и страха, чего не сделал бы никто из людей самых обыкновенных и неразумных, не только что Павел, исполненный такой мудрости. Отсюда очевидно, что один и тот же Бог, поразивший иудеев в пустыне и имеющий наказать согрешающих из нас, потому что - опять скажу то же - если бы Он был не один и тот же, то Павел не стал бы устрашать нас в будущем тем, что уже было совершено Им прежде; а так как Он один и тот же, то апостол внушает этим неотразимое ожидание наказаний, показывая, что нужно бояться и страшиться. Тот, кто наказал согрешивших отцов наших, не пощадит и нас, совершающих такие же грехи. Впрочем, следует обратиться к самому началу речи и разобрать каждое слово со всею точностью. "