Творения, том 12, книга 3 - [7]

БЕСЕДА 4

О десяти тысячах талантов и десяти динариях и о незлопамятстве.

Благослови, отче! Блаженный апостол Павел, сосуд избрания, имевший в себе Христа глаголавшаго, в послании к Римлянам сказал: "Ночь прошла, а день" спасения "приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света. Как днем, будем вести себя благочинно". (13:12,13). Поэтому и мы, братие, приложим старание, вознесем усердные молитвы к Господу, прольем горячие слезы, непрестанно будем осуждать сделанное нами (разумеется худое), представим, как врачу, наши раны, покажем душевные язвы, будем искать у него врачества, обуздаем и искореним страсти, помрачающие разум, чтобы не обуреваться стремлением к богатству, не злопамятствовать на ближнего и не питать враждебного расположения к другим людям. Ничего так Бог не гнушается и не отвращается, как человека злопамятного, носящего постоянно в душе своей вражду к ближнему. Такова гибельность этого греха, что он удаляет и человеколюбие Божие. И чтобы вы поняли это, хочу напомнить вам находящуюся в Евангелии притчу о рабе, получившем от домовладыки прощение десяти тысяч талантов, когда он, припавши к ногам, неотступно просил (Мф 18:26). "Государь, умилосердившись над рабом тем, оставил ему[1] и долг простил ему"[2] (ст. 27). Видишь милосердие Владыки? Припадая, он просил об отсрочке ему долга. "Потерпи, говорит, и всё отдам тебе". Но благостный Владыка, попечительный и человеколюбивый, тронутый просьбами, сделал для раба не только то, чего он просил, но и то, о чем он не думал. Таков обычный Его образ действий - всегда побеждать и предупреждать наши просьбы. Тогда как тот просил об отсрочке и обещался уплатить весь долг, побеждающий благостию наши грехи, умилосердившись, "отпустил его и долг простил ему". Видишь ли, чего просил раб и сколько дал ему Владыка? Обрати внимание и на большую жестокость того. После оказанного ему такого человеколюбия и несказанного благодеяния, ему следовало сделаться более сострадательным в отношении к другим; а между тем он обнаружил противоположное этому. "Выйдя", сказано, тот, которому прощено было десять тысяч талантов... Слушайте, прошу, внимательно, так как то, что случилось с ним, может повториться с нами и расположить к тому, чтобы удалить из души это гибельное настроение. Итак он, "выйдя, нашел одного из товарищей своих (ενα των συνδούλων, буквально - "одного из сорабов"), который должен был ему сто динариев"(ст. 28). Смотри, какая разница. Здесь должник - сораб и (должен он) сто динариев[3]. Там - и Владыка, и десять тысяч талантов[4]; и однако, слыша просьбы и мольбы, простил. А тот, "схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен". И что? "Тогда товарищ его пал к ногам его (ο σύνδουλος αυτου="сораб его"), умолял его и говорил". Смотри, как евангелист повторяет то же слово: "сораб его" не без намерения, а для того, чтобы мы видели из этого, что между ними не было различия, и при том употребил ту же просьбу, как и тот в отношении к Владыке, говоря: "Потерпи на мне, и всё отдам тебе. Но тот", сказано, отшед "посадил его в темницу, пока не отдаст долга" (ст. 30). Какое великое жестокосердие! Имея в свежей памяти такое благодеяние, он не возвысился до мысли о сострадании, но сначала "душил", а потом и "посадил его в темницу".

Но смотри, что происходит. "Товарищи его", говорится, "видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее" (ст.31). Не тот (сказал), который пострадал, - как он (мог сказать), будучи заключен в темнице? - но сорабы, не потерпевшие никакой обиды, опечалились, как обиженные, пошли и донесли обо всем. Посмотри затем на негодование. "Тогда призвав его", сказано, говорит "ему: злой раб". Из этого с несомненностью видно, как гибельно злопамятство. Когда производил разбирательство о десяти тысячах талантов, не называл его лукавым, а теперь, когда он оказался жестоким к сорабу, говорит:"весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня"(ст.32). Смотри, как показывает чрезмерную его злобу. Не получил ли, говорит, ты больше? Не после ли голых твоих слов я, внимая твоей просьбе, простил весь тот большой и чрезмерный долг. Не следовало ли и тебе помиловать твоего сораба, как и я помиловал тебя? Какого, говорит, можешь заслуживать снисхождения? Я простил, говорит, такой большой долг вследствие простой словесной просьбы, а ты не помиловал подобного тебе раба, не тронулся, не вспомнил сделанного мной для тебя, не оказал сострадания к нему, а явился немилостивым и жестоким, не захотел помиловать сотоварища. Теперь узнай на деле, какое причинил ты себе зло. "И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям"(ст. 34) Смотри, как он гневается за жестокость к ближнему и предает мучителям; чего прежде не сделал, когда тот подлежал ответственности за такой долг, то приказывает сделать. "Отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга", пока возвратит десять тысяч талантов, которые были уже ему прощены. Велико и несказанно человеколюбие Божие! Когда Он производил разбирательство, простил, так как (тот) обратился с просьбой. А когда увидел, что он жесток и безчеловечен в отношении к сорабу, берет назад свое благодеяние, показывая ему самым делом, что тот нанес вред не столько ему, сколько себе самому. И как тот ввергнул в темницу, пока не отдаст долга, так и Он предал мучителям, пока не возвратит всего, что должен.