", говорит Господь, "
Богом фараону" (Исх, 7:1). И был он славнее царя, не имея диадемы, не облекаясь в багряницу и не выезжая на золотой колеснице, но, поправ всю эту пышность; ибо "
вся слава", говорится (в Писании), "
дщери Царя внутри" (Пс. 44:14). Он возвратился со скипетром, которым повелевал не только людям, но небу, и земле, и морю, и естеству воздуха и воды, озерам, источникам и рекам; ибо стихии делались всем тем, чего хотел Моисей; в руках его тварь преобразовывалась, и, как бы какая покорная рабыня, увидевшая пришедшего друга своего господина, во всем слушалась и повиновалась ему, как самому Владыке. На него взирая и этот муж сделался таким, и, притом, будучи оным, если только он был когда-либо юным; я не верю этому; - такой старческий ум был у него от самых пелен. Но и будучи юным по возрасту он объял все любомудрие и познав, что наша природа подобна полю, заросшему лесом, легко отсекал душевные недуги словом благочестия, как бы каким серпом, представляя земледельцу чистую ниву для посева семян, и, принимая все эти семена, внедрял их в глубину, чтобы они, укоренившись снизу, не страдали от жара солнечных лучей и не были подавляемы тернием. Так он возделывал свою душу, а похотения плоти укрощал врачевствами воздержания, возлагая на тело, как бы на какого непослушного коня, узду поста, и до того сдерживал его, что самые уста похотей обагрял кровью, с надлежащей, впрочем, умеренностью; ибо и не напрягал тела слишком сильно, чтобы связанный путами конь не оказался негодным ему для службы, и не попускал ему впасть в чрезмерную тучность, чтобы оно, сделавшись слишком плотским, не восстало на правящий им ум, но заботился вместе и о здоровье его и о благопристойности. И не в юности только он был таким, но, и, миновав этот возраст, не прекратил такой заботливости; напротив и теперь, когда находится в старости, как бы в тихой пристани, продолжает соблюдать ту же попечительность. Подлинно юность, возлюбленные, подобна яростному морю, исполненному свирепых волн и бурных ветров; а седина вводит души состарившихся как бы в безмятежную пристань, предоставляя им наслаждаться свойственной этому возрасту безопасностью. Ей наслаждаясь теперь и находясь, как я выше сказал, в пристани, этот муж не менее того беспокоится и о тех, которые обуреваются среди моря; такой боязни он научился у Павла, который и после того, как восходил на небо и, перешедши следующее за ним, достигал даже до третьего неба, говорил: боюсь, "
дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным" (1 Кор. 9:27). Посему и этот муж держит себя в постоянном страхе, чтобы постоянно быть в безопасном состоянии, и сидит при кормиле, наблюдая не восхождения звезд, не подводные камни и скалы, но нападения демонов и козни дьявола, и восстания помыслов, и, обходя вокруг своего воинства, соблюдает всех в безопасности. Он не только смотрит за тем, чтобы ладья не потонула, но принимает все меры к тому, чтобы и никто из плывущих не испытал какого-нибудь беспокойства. Благодаря ему и его мудрости мы все и плывем благополучно, распустив вполне паруса корабля.
4. Когда мы потеряли прежнего отца [2], который родил нам и этого, то наше положение было затруднительно. Поэтому и плакали мы горько, как бы не надеясь, что этот престол получит другого такого мужа. Но когда явился этот муж и стал посреди, то разогнал все наше уныние, как облако, и рассеял все печали, прекратив наш плач, не постепенно, а вдруг так, как будто бы тот блаженный сам, вставши из гроба, опять взошел на этот престол. Впрочем, увлекшись подвигами нашего отца, я незаметно продолжил беседу сверх меры, не сверх меры его подвигов, - о них я еще и не начинал говорить, - но сверх меры, какая прилична моей юности. Остановим же беседу, как бы в пристани, молчанием. Хотя она не хочет остановиться, а с ропотом и негодованием желает вполне насладиться цветами (красноречия); но, дети, это невозможно. Перестанем же гнаться за недостижимым; для нашего утешения довольно и сказанного. Так бывает и с драгоценными мастями: они не только тогда, когда кто-либо прольет их из сосуда, но и когда пальцами коснется крайней поверхности его, растворяются в воздухе и всех присутствующих обдают благоуханием; то же произошло и теперь не силой моих слов, но доблестью подвигов этого мужа. Отойдем же, отойдем, обратившись к молитвам: помолимся о том, чтобы общая наша матерь (церковь) пребывала непоколебимой и неподвижной, и чтобы этот отец, учитель, пастырь, кормчий, жил долгие лета. Если вы удостаиваете какого-нибудь внимания и меня (ибо я не осмаливаюсь ставить себя на ряду со священниками, как "извергов" нельзя считать наравне с совершеннорожденными), - если вы вообще удостаиваете какого-нибудь внимания и меня, хотя бы как некоего "изверга" (1 Кор. 15:8), то помолитесь о ниспослании мне великой помощи свыше. Я нуждался в защите и прежде, когда жил сам по себе спокойной жизнью; когда же я выведен на середину, - не говорю как, человеческим ли содействием или Божественной благодатью; не рассуждаю с вами об этом, чтобы не сказал кто-нибудь, будто говорю притворно, - но когда я выведен и принял на себя это крепкое и тяжкое иго, то мне нужно много рук помощи, нужны бесчисленные молитвы, чтобы я мог в целости возвратить залог давшему его Владыке в тот день, когда получившие таланты будут названы и приведены и должны будут отдать в них отчет. Итак, помолитесь, чтобы мне быть не в числе связанных и ввергаемых во тьму (кромешную), но в числе имеющих получить хотя малое снисхождение, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава, и держава, и поклонение во веки веков. Аминь.
