Творения - [4]

Вот что пишет Василий Великий о мере причащения — не подвижнику, не иноку, а просто благочестивой женщине Кесарии: «Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Святое Тело и Кровь Христову, потому что Сам Христос ясно говорит: Ядый Мою Плоть, и пияй Мою Кровь, имать живот вечный (Ин. 6:54). Ибо кто сомневается, что непрестанно быть причастником жизни не иное что значит, как жить множайше. Мы причащаемся 4 раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пяток и субботу, также и в иные дни, если бывает память какого святого» (Т.6, письмо 89).

Вот практика не только первых времен, когда христиане приобщались почти ежедневно, но практика IV века, и говорит это один из самых строгих отцов Церкви. Оказывается, что для каждого из нас есть своя мера причащения, в зависимости от того или другого нашего состояния, и вот для себя и своей паствы Василий Великий берет эту меру — четыре раза в неделю.

Как в этом отношении, так и в отношении многого другого Батюшка стоял на совсем особом месте. Его задачей, часто говорил он с улыбкой, было «устроить мирской монастырь». Говоря так, он указывал, что вовсе не для иноков только является путь спасения, что это должно быть достоянием многих, всех. Многим было странно видеть, как Батюшка так радостно совершал таинство брака — Батюшка, который ввел у себя так много от монастыря.

Надо в мире жить премирно, пользоваться им, но, по словам Апостола, как бы не пользуясь. Батюшкиной задачей было, чтобы каждый в меру своих сил, в меру своего того или иного семейного или служебного положения приобщался к вечности, к той великой школе, которая заключается в богослужении.

В принятии Св. Тайн он подлинно вводил всех в Церковь Христову, в Тело Христово.

Многие противопоставили ему какие-то свои правила относительно того, что можно приобщаться только раз или четыре раза в год или через 40 дней. Но Батюшка отлично понимал значение Таинства Причащения и каждому из нас давал то, что ему было нужно.

И он часто говорил: «Ты должен помнить о своих обязанностях по дому, по службе, ты должен за послушание делать то, что требует от тебя служба или семейные обязанности. В каком бы положении ты ни находился, ты должен помнить, что ты работаешь для вечности, для Христа, для Бога. Им, Иисусом Христом Сыном Божиим, должно освещаться каждое дело. А вот когда ты приходишь в храм и входишь в молитву, тогда ты получаешь великую силу, достигаешь высшей премирности, в мире живя».

Потому так часто говорил Батюшка: «Ходите в храм, ходите в церковь, сколько можете». Но вместе с тем матерям, которые бросали своих детей и уходили в церковь, он запрещал это делать: «Ты помнишь, как в монастыре бывает, тебя пошлют на кухню, идет литургия, а ты не можешь на ней присутствовать, потому что по окончании ее придет братия в трапезу и ей должен быть готов обед. Оставайся дома, а я за тебя буду молиться, и все верующие вознесут за тебя свои молитвы».

Это не значит, что не надо ходить в храм: я знаю, что надо было бы быть в храме, но из-за совершения того дела, которое делается моей обязанностью, из-за послушания, совершаю эту работу не только в будни, но, может быть, и в праздники.

Батюшка говорил нам о том, что каждое наше дело есть послушание, данное нам от Бога, и на это наше послушание Батюшка нас с такой любовью и ласкою благословлял.

Батюшка учил нас не временному, а вечному, и он своей жизнью показал, что он был для нас всем.

У него получал утешение и наставление и инок, и тот, кто едва приполз в Церковь, стоит у ее порога, во многом еще не разбирается, не понимает ничего, — а Батюшка уже его душу знал. Эта всеобъемлемость поражает, когда мы подходим к Батюшке и к его делу.

Этот храм, такой тесный и маленький, явился тем храмом, где свободно и просторно каждому. Каждый из нас, на какой бы высоте духовной жизни он ни стоял, берет по своей мере из того, что совершалось в этом храме, ибо все здесь, все премирно, привременно и ничего не тянет к «миру».

И вот, братья и сестры, мы должны помнить ту обязанность, которую Батюшка возложил на нас. Давайте помнить, что он дал нам новую форму духовной жизни, дал нам, мирянам, возможность через богослужение приобщиться к тому истинному, настоящему, подлинному христианскому опыту, который давался только в иноческой обстановке, куда не всегда можно было проникнуть, куда нельзя было приобщить всех.

Батюшка приобщал к нему всех приходивших к его окормлению. Он вмещал всех — и уже восшедших, и восходящих, и только желающих войти.

Да не смущаются сердца тех, кто находится в том или ином устроении. Помните, что жизнь и делание, которое мы делали и делаем здесь, не есть делание надуманное, а дело великого опыта, великого понимания человеческой души.

И вот почему нам так легко стоять в этом храме, хотя мы и грешные люди. Мы можем сказать прямо, не являясь ни теми людьми, которые себя хвалят, ни теми, кто себя унижает: мы имеем духовную почву под ногами, и ее дал нам Батюшка, он поставил нас в такие условия, он открыл нам то, что было закрыто, заперто в монастыре.

Он это сделал по своей великой любви, он сказал: «И вы все это можете иметь, я приобщаю вас к этой радости духовной жизни».