Творения - [26]

Потому и Страждущий воистину был Богом, и Он же чудотворящий был воистину человеком, что и истинных природ Он был по неизреченному соединению истинной ипостасью. Действуя же сообразно и свойственным каждой из них образом, показался Сохраняющий их поистине неслитными сохраняемым [т. е. спасаемым] [200], поскольку Один и Тот же — по естеству пребыл бесстрастным и страстным, бессмертным и смертным, видимым и умопостигаемым, как естеством Бог и естеством человек. И таким образом — сказать по — моему — почитает послушание Тот, Кто по естеству Владыка, и навыкает ему в страдании, не только, чтобы спасти Своими [действиями] все естество, очистив от худшего, но и чтобы наше послушание испытать, изучив опытом нашего наше [201] (хотя по естеству и содержит в Себе все знание): сколько с нас требовать и сколько прощать, [приводя] к совершенной покорности, которой свойственно Ему приводить спасаемых ко Отцу, являя их подобными Себе силою благодати. Ибо действительно велико и страшно таинство нашего спасения. От нас требуется столько, насколько Он [стал] естеством как мы; нам прощается столько, насколько Он ради нас единством [Своей ипостаси соединил Себе] то, что свойственно нам. Εсли только привычка грехолюбивой воли (φιλαμαρτήμονος γνώμης) не делает немощь естества веществом злобы [202].

Такой мысли явно придерживается и великий сей учитель, подтверждая это нам нижеследующим. Ибо он говорит: «Ибо если исвет, светящий во тьме [203]жизни сей, гоним был по причине покрова иною тьмой (разумею лукавого и искусителя); то кольми паче тьма, как более немощная? И что удивительного, если при том, что Он избежал совершенно, мы бываем несколько настигаемы? Ибо по правому о сем рассуждению, для Него быть гонимым — больше, нежели для нас — настигаемыми» [204].

V. На слова Послания Гаию ферапевту святого Дионисия Ареопагита, епископа Афинского: «Как ты говоришь, что Иисус, [сущий] вне всего, сущностно сопричтен всем людям? Не как, однако, виновник человеков он называется здесь человеком, а как по самой всецелой сущности истинно являющийся человеком» [205]

Поскольку, по простому восприятию Святого Писания, Бог, как Причина всего обозначается всеми именами произведенных Им [вещей], и поскольку, быть может, ферапевт Гаий и по воплощении в таком лишь смысле именовал Бога человеком, то сими словами исправляет его великий Дионисий, уча, что не просто Бог всяческих воплотившись называется человеком, но как по самой всецелой сущности истинно являющийся человеком, каковой [т. е. сущности] единственное и истинное доказательство — ее являющаяся составной частью природы сила (η κατα φύσιν αυτης συστατικη δύναμις), которую если кто назовет природной энергией — не погрешит против истины, и которая по преимуществу и в первую очередь характеризует ее [т. е. сущность], будучи движением которое составляет видовой признак (ειδοποιος κίνησις), более общий, нежели все ее качественные собирательные свойства, и без которой существует только ничто (μη ον), так как только вовсе никак не существующее — согласно сему великому учителю — ни движения, ни самого бытия не имеет [206].

Итак, он совершенно ясно учит, о воплотившемся Боге, ни коим образом не отрекающемся ни от чего нашего, кроме греха (который вообще — то и не принадлежал к природе), не как о просто человеке, но решительно провозглашает Его как по самой всецелой сущности истинно являющегося человеком, каковое звание — утверждает он посредством приводимого им [далее] — принадлежит Ему в собственном смысле, как человечески осуществовавшемуся [207]. Он говорит: «Мы же Иисуса не человечески [т. е. не по человеческой сущности] определяем» [208], поскольку не учим о Нем, как о простом человеке, рассекая [тем самым] превышающее разуменние единство [Его ипостаси]. Ибо мы по существу [нашему], но не как Причину [бытия] человеков называем Самого сущего по естеству Бога, воистину осуществовавшегося сообразно нам, именем «человек». Ибо Он — не только человек, но Сам же Он и Бог, и не только Пресущественный, но Сам же Он и человек, хотя и не есть ни простой человек, ни голый Бог, но — воистину человек и изрядный Человеколюбец [209].

Ибо по [Своему] непостижимому вожделению человека, Он сделался по природе именно тем, чем было вожделенное [т. е. человек], нисколько не пострадав в Своей собственной сущности от невыразимого истощания [210], и ничего из всецелого состава человеческой природы не изменив [211] и не умалив ради таинственного принятия [в Свою ипостась], которых [т. е. природ] логос воистину показал ее [т. е. ипостаси] составлением (ων ο λόγος κυρίως αυτης καθέστηκε σύστασις) превыше [образа бытия] человеков (ибо по — божески без мужа) и по человеку (ибо по — человечески, законом чревоношения) из человеческой сущности осуществуясь, Пресущественный [212]. Ибо Он не простую только показал нам в Себе видимость плоти, как пустословят манихеи, и не снизвел с Собою с неба сосущественную Себе плоть, как это по аполлинарьевым басням, но став по самой всецелой сущности истинно человеком принятием, то есть, плоти, обладающей разумной душой, соединенной с Ним по ипостаси.