Творение и анархия. Произведение в эпоху капиталистической религии [заметки]
1
здесь и сейчас (лат.).
2
в силу совершения действия (лат.).
3
творением из ничего (лат.).
4
творением из материи (лат.).
5
«Философские заметки» (нем.).
6
сопротивляться (urn.).
7
ставлю (лат.).
8
проще (лат.).
9
сделал (лат.).
10
«не доведённой до совершенства» (диалект итал.).
11
«огонь горящий, но не опаляющий» (лат.).
12
потенциальную силу (лат.).
13
мысли, разума (греч.).
14
написанная картина (лат.).
15
пишущий картину (лат.).
16
занятие, дело (лат.).
17
досуг (лат.).
18
усилие (лат.).
19
жить без собственности (лат.).
20
жить по уставу святого Евангелия (лат.).
21
новизна жизни (лат.).
22
свод законов (лат.), имеется в виду Свод Юстиниана.
23
>отказ от Пр>ава(дат.).
24
фактическое пользование, пользование по факту (лат.).
25
В названии буллы цитируется строчка из Евангелия от Матфея: «Вот, вышел сеятель сеять», см.: Мф. 13:3.
26
«Установителю норм» (лат.).
27
нужда не имеет закона (лат.).
28
приобретает собственную волю (лат.).
29
бедное пользование (лат.).
30
пользоваться вещью как не собственной (лат.).
31
надежда на откровение (грен.).
32
тем самым, в силу этого (лат.).
33
изначально (лат.).
34
присвоение, приобщение, признание чего-либо как принадлежащего себе (греч.).
35
ошибка, оговорка (лат.).
36
«движимый только желанием увидеть её чрезвычайную высоту» (лат.), см.: Петрарка Ф. Письма ⁄ Пер. с лат. В.В. Бибихина. СПб.: Наука, 2004. С. 79.
37
желания увидеть (лат.).
38
«И отправляются люди дивиться и высоте гор, и громадности морских валов, и широте речных просторов» (лат.), см.: Там же, с. 87. Ср.: «И люди идут дивиться горным высотам, морским валам, речным просторам», см.: Аврелий Августин. Исповедь Блаженного Августина, епископа Гиппонского ⁄ Пер. с лат. М.Е. Сергеенко, вступ. ст. А.А. Столярова М.: Ренессанс, 1991. С. 245.
39
«Ты получишь большое удовольствие, оглядывая всё местоположение с горы» (лат.), см.: Письма Плиния Младшего ⁄ Пер. с лат. и примеч. М.Е. Сергеенко, А.И. Доватура, В.С. Соколова. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. С. 140.
40
«который первым ввёл прелестнейшую стенную живопись» (лат.), см.: Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве ⁄ Пер. с лат., предисл. и примеч. Г.А. Тароняна, М.: Ладомир, 1994. С. 102.
41
«был превосходен в сценической живописи, но не умел писать человека» (лат.), см.: Там же. С. 101.
42
в состоянии пейзажа (фР)•
43
страна, местность, земля (фр.).
44
повелевать (итал.).
45
«Об истолковании» (греч.).
46
logoi — форма множественного числа греч. слова logos (слово, речь).
47
«Элементы законов, естественных и политических» (англ.). Трактат, написанный в 1640 г.
48
«выражение стремления и воли» (англ.).
49
В итал. языке формы глагола в повелительном наклонении и в третьем лице единственного числа изъявительного наклонения совпадают, ср. cammina! (иди!) и Carlo cammina (Карло идёт).
50
бытие (нем.).
51
долженствование (нем.).
52
«Слово как действие» (англ.). Рус. пер. в сб.: Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. М.: Прогресс, 1986.
53
речевые акты (англ.).
54
«Веруем во единого Бога-Отца, Вседержителя» (лат.).
55
Здесь: изыскания (лат.).
56
абсолютное могущество (лат.).
57
«Вы не будете (вы не хотите)?» (англ.).
58
«Я предпочёл бы не…» (англ.).
59
могущество упорядоченное (лат.).
60
знамения времён (грен.).
61
без передышки и снисхождения (фр.).
62
преданность, вера (лат.).
63
одной верой (лат.).
64
«Слова равноценны деньгам» (лат.).
65
обвиняемый язык, виновная речь (лат.).
Джорджо Агамбен (р. 1942) - выдающийся итальянский философ, автор трудов по политической и моральной философии, профессор Венецианского университета IUAV Европейской школы постдипломного образования, Международного философского колледжа в Париже и университета Масераты (Италия), а также приглашенный профессор в ряде американских университетов. Власть - такова исходная мысль Агамбена, - как, впрочем, и язык, как и бытие, имеет в себе нечто мистическое, ибо так же, как язык или бытие, она началась раньше, чем началась.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Чрезвычайное положение, или приостановка действия правового порядка, которое мы привыкли считать временной мерой, повсюду в мире становится парадигмой обычного управления. Книга Агамбена — продолжение его ставшей классической «Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь» — это попытка проанализировать причины и смысл эволюции чрезвычайного положения, от Гитлера до Гуантанамо. Двигаясь по «нейтральной полосе» между правом и политикой, Агамбен шаг за шагом разрушает апологии чрезвычайного положения, высвечивая скрытую связь насилия и права.
Книга представляет собой третью, заключительную часть трилогии «Homo sacer». Вслед за рассмотрением понятий Суверенной власти и Чрезвычайного положения, изложенными в первых двух книгах, третья книга посвящена тому, что касается этического и политического значения уничтожения. Джорджо Агамбен (р. 1942) — выдающийся итальянский философ, автор трудов по политической и моральной философии, профессор Венецианского университета IUAV, Европейской школы постдипломного образования, Международного философского колледжа в Париже и университета Масераты (Италия), а также приглашенный профессор в ряде американских университетов.
«…В нашей культуре взаимосвязь между лицом и телом несет на себе отпечаток основополагающей асимметрии, каковая подразумевает, что лицо должно быть обнажённым, а тело, как правило, прикрытым. В этой асимметрии голове отдаётся ведущая роль, и выражается она по-разному: от политики и до религии, от искусства вплоть до повседневной жизни, где лицо по определению является первостепенным средством выразительности…» В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Серия «Фигуры Философии» – это библиотека интеллектуальной литературы, где представлены наиболее значимые мыслители XX–XXI веков, оказавшие колоссальное влияние на различные дискурсы современности. Книги серии – способ освоиться и сориентироваться в актуальном интеллектуальном пространстве. Неподражаемый Славой Жижек устраивает читателю захватывающее путешествие по Событию – одному из центральных концептов современной философии. Эта книга Жижека, как и всегда, полна всевозможных культурных отсылок, в том числе к современному кинематографу, пестрит фирменными анекдотами на грани – или за гранью – приличия, погружена в историко-философский конекст и – при всей легкости изложения – глубока и проницательна.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая в России книга о патафизике – аномальной научной дисциплине и феномене, находящемся у истоков ключевых явлений искусства и культуры XX века, таких как абсурдизм, дада, футуризм, сюрреализм, ситуационизм и др. Само слово было изобретено школьниками из Ренна и чаще всего ассоциируется с одим из них – поэтом и драматургом Альфредом Жарри (1873–1907). В книге английского писателя, исследователя и композитора рассматриваются основные принципы, символика и предмет патафизики, а также даётся широкий взгляд на развитие патафизических идей в трудах и в жизни А.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.