Творцы совпадений - [10]

– Естественно. А мы патетичные, – сказал Гай.

– Ну правда, – сказал Арик, – возьмем, к примеру, того знаменитого творца совпадений, Поля-как-его-там. Три года он работал над художественным проектом и сделал так, чтобы «Темную сторону луны» пустили саундтреком к «Волшебнику страны Оз». Это же так здорово!

– Арик, никто никогда не видел твоего Поля-как-его-там. Этого не было, – сказала Эмили, – это просто байка, которую рассказывают на курсах, чтобы воодушевить студентов.

– Проверь в интернете. Это было. Шедевр! И он все спланировал сам. Гений!

– Ваш завтрак, – сказала официантка. Она появилась сзади Гая, поставила перед ним тарелку с яичницей, хлебом, маслом и маленьким салатом и добавила: – Сейчас принесу мятный лимонад.

Гай удивленно поднял глаза.

– Тебя правда видно насквозь иногда… – сказала Эмили.

Он кивнул и посмотрел в тарелку. В воображении перед ним вдруг рассмеялась Кассандра. «Ты? Не волнуйся, тебе в жизни ничего не скрыть от меня, сквозь тебя видно до горизонта».

Гай, Эмили и Арик встретились в первый день курсов для творцов совпадений, три года назад. Шестнадцать месяцев общей работы под руководством Генерала могут сплотить кого угодно, даже таких разных людей, как эти трое.

Шестнадцать месяцев, за которые вы зубрите вместе историю и альтернативную историю, обрабатываете более чем пятьсот отчетов о совпадениях за последние сто лет, сидите вместе в машине напротив здания всю ночь напролет только для того, чтобы попытаться доказать или опровергнуть теорию частотности открывания дверей Мольдани, и экзаменуете друг друга снова и снова по построению причины и облака следствий для каждого из событий, которые были показаны в последнем выпуске новостей.

На этих курсах, где ты учишься просчитывать вероятность того, что люди поступят так, а не иначе, с тобой что-то происходит – ты и самых близких людей начинаешь видеть как-то по-особенному.

Они называли себя мушкетерами (но потом перестали, потому что поняли, что это идиотизм), делали ставки, что будет завтра в новостях, основываясь на анализе сегодняшней сводки, и иногда устраивали друг другу маленькие испытания. Однажды Гай на спор с Ариком смог заставить жильцов целого этажа одновременно вывесить белье на просушку. Эмили после двух месяцев отчаянных попыток ухитрилась сделать так, чтобы на центральной автостанции в течение получаса находились лишь те автобусы, номер которых начинается на тройку. Гай считал, что у нее полгода уйдет только на то, чтобы понять принципы прибытия автобусов и сложные связи между этими автобусами и всем остальным транспортом в городе.

Арик же справлялся почти со всеми испытаниями меньше чем за неделю, а потом без умолку говорил о каждом таком успехе, так что в конце концов они перестали давать ему задания и позволили быть «судьей».

После курсов они минимум раз в неделю встречались за завтраком, рассказывали о своих последних совпадениях и давали друг другу маленькие советы.

– Так что у тебя сейчас? – спросил Гай у Эмили, уплетая яичницу.

– Я все мучаюсь со своим поэтом, – сказала Эмили. – Это крайне замкнутый и бесчувственный тип. Я-то думала, что поэты должны быть легкими, жизнерадостными и ненавидеть банальности, что для них каждое мгновение ценно.

– Ты удивишься, насколько топорно они могут мыслить, прямо как бухгалтеры, – сказал Гай.

– Он же и есть бухгалтер, нет? – спросил Арик.

– Да. – Эмили пожала плечами. – Я пытаюсь втянуть его в ситуацию, в которой он почувствует потребность писать, но у меня ничего не выходит. Он жуткий материалист, ну вы знаете. Мы все, мол, машины из генов с эволюционным механизмом, бла-бла-бла. Ни намека на чувства.

– Ты пробовала, например, захватывающий пейзаж? – спросил Гай. – Что-нибудь воодушевляющее?

– Он живет в трехкомнатной квартире в центре города, – вздохнула Эмили, – каждый день в половине восьмого уходит на работу, обедает в одиночестве, возвращается домой, выходит на часик на прогулку недалеко от дома, смотрит телевизор до одиннадцати, а на ночь читает научпоп. У него нет увлечений, нет хобби. Друзей у него немного, да и с ними он всего лишь обменивается лаконичными письмами по электронной почте или разговаривает по телефону минуты три. Он не гуляет, не развлекается, не ходит на море, в театр или куда бы то ни было еще, даже на ужин у него одно и то же каждый день. Как я должна изменить сознание у такого человека? Как заставить его осознать собственное предназначение, если он живет как автомат?

– М-да, сложный тип, – сказал Арик.

– Я вообще не уверена, что он способен мыслить в категориях предназначения, – сказала Эмили с сожалением. – Вечно я проваливаю сложные совпадения.

– Сколько времени у тебя осталось? – спросил Гай.

– Месяц. Я уже пыталась устроить ему случайные встречи с красивыми меланхолическими девушками, подкидывала томик стихов на лестничную клетку, даже делала так, что известный поэт проколол шину рядом с его домом и поднялся к нему попросить о помощи. Парень не понимает намеков. В нем будто нет никакого внутреннего стремления к поэзии.

– Это потому, что он уже занят, – сказал Арик.

– В смысле?