Творчество Н.С. Лескова 60-80-х годов XIX века - [21]

Помните картину «Боярыня Морозова» Сурикова? Там на заднем плане в направлении движения ее руки сто­ит маленькое островерхое строеньице - это церквушка. В старой архитектуре были башни, убегающие ввысь, из дерева. Так вот, Никон запретил строить такие церкви, приказал строить пятиглавые, как в Византии, чужие. Реформа коснулась и музыки. Стали петь не по крюкам, а по нотам. Старообрядческое пение по крюкам очень неме­лодично для непривычного слуха. В церкви появились певчие, и происходило что-то вроде концерта. Изменилась и иконопись. Она стала более изысканной, но уже не так проникающей в душу. Уходили в прошлое старинные лики с их бесконечной грустью и тишиной. На иконе со­вмещаются человеческий облик и нечеловеческий: боль­шие глаза, тонкие руки, поворот туловища, грусть в гла­зах, бесконечная грусть... Как изобразить Бога? В ста­рорусской иконе потеряно все плотское и оставлено сверх­человеческое, нет объема. А в новых изображениях нет сверхчеловеческого. Боги делались людьми, молитвы - концертами, здания - не те. Это была духовная база для разногласий, оппозиции.

Но ведь для того чтобы провести реформы, нужны колоссальные деньги. Патриарх Никон, как человек ум­ный, из народа, представитель среднего слоя духовенства, нищих попов, отлично знал, что с бояр да купцов многого не получишь, а вот сельский поп с мужичков возьмет все что нужно. Он и обложил церковь податью. Теперь Никон как царь, у него и двор свой. Алексей Михайлович не мо­жет с ним не считаться. Но крестьяне с ним мало считались. А сельские попы говорили уже: «Никон - волк!» И произо­шел страшный раскол между церковью и старообрядцами. Государство, Алексей Михайлович должны были встать на сторону Никона, так как это было передовое направление. Преобразования были необходимы России.

Раскол принес разорение стране. И духовенство изнывало от налогов, и мужики. Во главе старообрядцев стоял протопоп Аввакум, исключительно интересная лич­ность. Раздались его свирепые проповеди против патри­арха Никона. «Я его лаю, Антихрист он!» - писал Авва­кум. И был в конце концов сожжен вместе со своими бли­жайшими приверженцами в Пустозерске (там за лесом есть площадка с его именем и крестом). Люди целыми деревнями уходили в леса. В расколе участвовали бояре (Урусовы, Морозовы). Почему? А потому, что они при Никоне утратили былое политическое значение, потеря власти их оскорбила. Часть боярства, обиженная придвор­ными интригами, утратившая свое политическое значе­ние, хваталась за раскол, как за соломинку.

Был уничтожен Аввакум. Позже - судим и сослан Никон. Новое церковное устроение утвердилось, но старо­обрядчество не теряло своей жизненной силы. В XVIII веке преследования старообрядцев привели к самосожжениям: изба горит, а они стоят внутри и поют канон. Что могут сделать власти с таким пренебрежением к смерти? Петру I все это было безразлично - пусть только платят. Хочешь ходить с бородой - ходи (и у Христа была борода!), но толь­ко изволь платить за бороду.

Внутри раскола было множество сект: беспоповцы, бегуны (бегали от всякой власти), прыгуны (прыгали от чиновников, полиции - так сказать, неуловимые спорт­смены), хлысты (это была страшная секта). Надо было что- то делать: сектантство - страшная вещь.

В XIX веке старообрядцев старался «приручить» киевский митрополит Платон (в миру Николай Иванович Городецкий). Он придумал: пусть старообрядцы остают­ся старообрядцами, но нужно ввести единоверие. Посколь­ку у старообрядцев не было епископа (они своих попов выбирали, и на тех, таким образом, не было благодати), Платон предложил им: «Мы вам дадим настоящих свя­щенников, они будут вести службу по вашим книгам, так, как вам нужно». Священники с охотой и интересом отнес­лись к этому начинанию, но старообрядцы - ни в какую. Иной священник ждет, ждет их к службе, а потом пойдет в соседний лесок и отыщет их там, творящих молитву. Самое противное, что в это дело была вовлечена полиция. Это как раз то самое время, о котором пишет Лесков в «За­печатленном ангеле». Митрополит Платон увидел, что раскольников так просто не убедишь, что они устраивают диспуты, и там их, начетчиков, не побьешь.

Эти споры были и в наше время. Как-то лет 50 назад в летнюю ночь перед праздником Владимирской иконы Божией Матери я видел, как сходились раскольники и православные у озера Светлояр Нижегородской области. Одни шли в черном, другие - в белом. И те и другие несли в руке по полену. Признаться, это меня озадачило. Люди в белом с поленьями и в черном с поленьями располага­лись отдельными группами. Каждый пел свой псалом. Когда стемнело, каждый прикрепил к своему полену заж­женную свечу и пустил по воде. Озеро в ложбине, ветра нет. Какая это была красота! Поленья почему-то сомкну­лись в круг, и посреди озера образовалось два светящихся кольца от горящих свечей - реальное и отраженное, не менее яркое. И тут они запели... Кольцо из свечек и крю­ковое пение - страх и восторг!

По преданию, в озере Светлояр утонул город Китеж, и благочестивый человек, если обойдет вокруг озера, уви­дит тот город.

В старообрядческой среде складывался ранний рус­ский капитализм. Так как старообрядцы были люди гони­мые, им надо быть обеспеченными деньгами. Их среда - это тот мир, где каждый друг за друга заступится. Такая сплоченность и помогла им выжить и в XVII, и в XVIII, и в XIX веках. Оттуда - Мамонтовы, Алексеевы (Стани­славский), Щукины, Морозовы. Наши меценаты - из ста­рообрядческой среды (Бахрушин из кожевников, Морозов из мануфактурщиков). Среда эта была исключительно здоровой, талантливой, работящей, крепкой своей взаи­мовыручкой и сплоченностью, богатой. Они работали на совесть, не изменяя своей вере, живя идеально чистой се­мейной жизнью. (Пока жена жива - не смеешь жениться вторично, иначе тебя задавят, экономически задавят.) Старообрядец не мог пить водки, иначе его просто выбро­сят из среды, сочтут ничтожеством. Он не курит (тяжело быть старообрядцем!). Строили себе в стороне, подальше от властей, дом, вокруг деревья, река, в глубине дома - облюбованная комната, в которой разложены иконы (с ними они никогда не расстаются). И живут и трудятся с молитвой. Старообрядчество - это, в сущности, сильный экономический союз с поддержкой религии. У мастеров - золотые руки, у главарей к тому же ясные головы, так они и соединялись в артели, профессиональный и экономиче­ский союз, освященный единой верой. Необоримые люди! Но было у них одно уязвимое место...