Творчество Лесной Мавки - [76]

Шрифт
Интервал

Государыня вышла к ним, на ходу запахивая пальто поверх белой формы сестры милосердия. Мария догнала мать около двери:

- Я пойду с тобой.

Девочка не призналась, что ей боязно, что больше всего на свете хочется сейчас, как в детстве, когда примерещится что-нибудь в темноте, забраться с головой под большое одеяло, прошептать молитву, свернуться калачиком и не слышать надвигающегося рева толпы и резкого хищного оружейного треска.

Лютая стужа окатила их, чуть успокоила, прояснила мысли. «Бог не оставит нас, дочка» — прошептала Александра и рассеянным, торопливым жестом погладила Марию по голове.

Она подходила к солдатам дворцового караула, благодарила за верность и просила не провоцировать побоища. Люди, которых знала она столько лет, секунду назад готовые уйти не оборачиваясь, замешаться во враждебную толпу, прятали взгляд.

Только тонкая кованая решетка ограды отделяла ее от восставшего народа, и вдруг Аликс показалась себе пойманной как зверь в западню за эти чеканные прутья. Она совсем не различала лиц в наступившей мгле, как черная волна колыхалась, и из многоголосья до сознания долетали обрывки.

- Долой!

- На штыки ее!

- На ловца и зверь, сама идет, стреляй!

- Хлеба дай людям!

- Долой!

А нужно найти слова, чтобы словом лишь удержать их от бойни, чтобы слово оказалось сильней штыка и нагана.

- Я прошу вас успокоиться и не проливать кровь. Ради ваших матерей, ради ваших детей. Довольно людей гибнет на фронте, чтоб еще ввязаться в побоище и убивать друг друга.

Аликс говорила спокойно и благодарила Бога, что стемнело и никто не видит, как дергается у нее нерв около левого глаза.

Вперед вырвался малорослый и худой парень, горбоносый, точно чертик из табакерки, в полосатой грязной тельняшке матроса. Смеясь надрывным хриплым смехом, выхватил из-за пазухи пистолет.

Тогда вдруг Мария вышла вперед, заслоняя собою мать. Лихое отчаянье зверем шевельнулось в сердце: пусть убьет. Ибо ждет, может быть, худшее — чувствовала инстинктивно, молча. Достанет ли сил выдержать.

Матрос пошатнулся, невольно опустил оружие, зло сплюнул сквозь щербатые зубы.

- Сволочи… Детьми прикрываетесь… Иконами прикрываетесь…

Однако толпа разбредалась, и оставшиеся притихли. Без единой раны закончился этот страшный вечер, последний вечер февраля.

Снег сошел с неба, милосердный и светлый, заискрился в воздухе белыми звездами, пошел хлопьями, пеленой, укутывая истоптанную враждой землю. Снег ложился людям на плечи, на руки, и вместе с ним наступала удивительная тишина. Снежинки запутались в русой косе молодой царевны и стыдливо укрывали первую седину ее матери…

Вернувшись в комнату, Александра упала на колени перед иконой Знамения Пресвятой Богородицы. Женщина молилась молча, тою сокровенной молитвой, которой не должен слышать никто, кроме Того, Кому она предназначена. И пусть в мыслях ее русские слова мешались с немецкими — молилась за Русь, как молится тихонько мать за больного ребенка. Господь услышит, поймет.

А снег до утра ласкался к черным окнам дворца.

9 марта 1917

Когда Николай приехал, Александра бросилась к нему, как девчонка. Они долго не могли разомкнуть объятий, в которых было больше отчаянья, чем нежности, прижимались друг к другу болезненно и испуганно, как люди, пережившие беду и потерявшие кого-то близкого. Они и вправду потеряли: Россию, свою Русь, верную, любимую, чья судьба до сих пор неотделима была от их судьбы.

- Милая моя, моя девочка, — приговаривал Николай, обнимая и целуя ее, не стесняясь чужих солдат, бесстыже наблюдавших за ними. — Как вы здесь, как дети?

Все здесь было чужим, искаженным и гадким: флаг державы спущен, караульные, точно в тюрьме. В одночасье дворец превратился в острог.

- Дети лежат наверху в темноте, больные… Чуть лучше уже, теперь ты приехал и совсем хорошо всё будет. Прости, родной… — Аликс застыдилась своего усталого вида и измятого медсестринского платья, всю жизнь старалась для любимого быть красивой, безупречной, а теперь не до того стало. — Я метаюсь из комнаты в комнату, от больного к больному. Только на минуту выходила поставить свечки за всех.

- Город в красных флагах, толпы… Мы теперь заложники. Ничего, будем жить, главное, что мы живы и вместе.

- Так больно на тебя клевету слышать, газеты совсем взбесились, пишут гадость за гадостью, и люди верят! Верят, вот что страшно…

- Ну, милая, — Николай рассмеялся коротким горьким смехом, — у народа всегда царь плохой, ничего не поделаешь. Град поля побил — и то царь виноватый.

II. СТРАННИК

(Судьба Григория Распутина)

И мир его не познал. Пришел к своим, и

свои его не приняли.

Евангелие от Иоанна.
1892 г.

Вся тайга единым напряженным нервом замерла, зачуяв враждебность. На много верст кругом ни людского жилья, ни надежной проторенной дороги. В последние дни странник нарочно обходил села. Он устал от людей.

Странник был довольно высок ростом, но чуть сутулился, как будто нес тяжелую невидимую ношу. Длинные нерасчесанные волосы спадали на плечи. Сила и нервность угадывались в каждом движеньи. Он остановился, зная угрозу.

В нескольких шагах перед ним стоял рослый волк, вздыбив темную жесткую шерсть на холке, и врожденная охотничья злоба горела в звериных глазах. То был не вожак стаи, а одиночка, отшельник среди зверей.


Рекомендуем почитать
Последний бой Пересвета

Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.


Грозная туча

Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.


Лета 7071

«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.


Над Кубанью Книга третья

После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.


Под ливнем багряным

Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.


Теленок мой

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.