Тверской гость - [53]
У Никитина в мыслях пронеслось: сто тамга — пятьдесят рублей. Это здесь. В Москве — в десять раз… пятьсот… За орех, зажатый в кулак!..
— Ты из Индии?
— О нет! Я купил орех в Кермане.
Скатывая нежный шелк, тезик говорил еще что-то, шутил, но Никитин ничего не слышал. "А что, если…" — подумалось ему. Он отогнал эту мысль прочь, но она вернулась еще более заманчивой и убедительной: "Ведь ты же собрался в Индию? — поддразнивало сознание. — Ведь тянуло тебя всегда в чужие края? Хотелось повидать их? Что ж ты?"
"Но то было в другое время! — мгновенно возражал он себе. — И я хотел пойти не с пустыми руками! А нынче я нищ!"
"Эка! — тут же возникал ответ. — Ну, а пошел бы с товаром, да так же пограбили бы? Что тогда? Вернулся бы? А куда? Зачем?.. Нет, пошел бы дальше!.. Да, пожалуй, тебе, Афанасий, только в этой самой Индии и можно теперь дела поправить!"
Никитин покинул тезика в смятении. "Индия! Индия!" — бродила в нем неотступная мысль. Сама жизнь, казалось, толкает его на отчаянную попытку, заставляя забыть об осторожности и холодном расчете.
Ответ ширваншаха положил конец последним колебаниям. Но еще до этого незаметно, исподволь выспросил Афанасий о пути в сказочную страну. Знакомые купцы, тот же Али, торговавший коврами тезик и другие рассказали: путь лежит за Хвалынь, в мазендаранские города Чапакур и Амоль, а там через хорасанские[47] земли в Керман, Тарум и Гурмыз, на берег Индийского моря. Дальше надо было плыть кораблем. Рассказали и то, что в Индии, по слухам, много товару, какой годится и на Русь.
— Ну что ж? — сказал себе Афанасий. — Верно, никто из наших там не бывал. Значит, первым буду… Дерзай, Никитин! Глядишь, за тобой и другие потянутся! Увидит Русь и индийскую землю.
И, вернувшись из Койтула в Дербент, Афанасий первым делом разыскал Али.
— С тобой иду! — объявил он мазендаранцу. — Не раздумал взять-то меня?
Али в восторге погладил ему руку.
— Только чур — уговор! — предупредил Никитин. — Даром от тебя ничего не возьму. Хочешь — нанимай на работу.
Тезик пытался спорить, обижался, но Афанасий стоял на своем, и Али сдался. Порешили, что будет Афанасий помогать Али в торговле, на его харчах, за шесть тамга в месяц. На такой высокой плате настоял уже мазендаранец.
Копылов слушал эти переговоры с убитым лицом.
— Он, слышь, в Индию собрался! — мрачно сказал он тезику. — Хоть бы ты его отговорил!
— О? — удивился Али. — Правда ли? Путь опасный… В Амоле будем торговать! Там спокойно!
— Ну, уж это не твоя печаль, хозяин! — рассмеялся Никитин. — Твое дело — работу с меня спросить!
Копылов наедине упрекнул:
— К нечистому в холопы идешь… Уж лучше на Русь…
— В какие такие холопы? — прищурился Никитин. — Ты думай, когда говоришь. Я Али не холоп. Захочу — уйду. Вот поезжу с ним, собью деньгу — и пошел своей дорогой. А он хоть и не нашей веры, а душу имеет. Папин вон и единоверец, да душа его хуже басурманской. Бросил нас.
Копылов, уставясь в землю, упрямо возразил:
— Опоганишься там… Не чужой ты мне, пойми!
На сердце Афанасия потеплело. Угрюмая тревога товарища трогала.
— Не бойся! — тихо ответил он. — Русь я больше всего любил и люблю, а за думы обо мне спасибо. Одно жалко, что ты идти не хочешь.
— Нет, мне туда ни к чему! — твердо сказал Копылов.
— Видно, разошлись дороги…
Убедившись в твердом решении Никитина, Серега больше не отговаривал его. Не делал больше попыток уговорить Копылова и Афанасий. Каждый стал готовиться к новому пути в одиночку.
Взятые у татар "рыбы" купцы продали. Хасан-бек прислал с Юсуфом деньги за никитинскую ладью, брошенную в Ахтубе. Видимо, совесть заговорила. Никитин поделил эти деньги с одним Копыловым. У обоих набралось по пяти рублей. Можно было не отчаиваться…
И вот последняя ночь вместе. В приоткрытой двери караван-сарая — черная ветвь алычи и звезда. На косяке слабый отсвет костра. За стеной переступают верблюды и кони. У костра поют. И судьба — как песня на чужом языке…
— Не спишь? — спрашивает Никитин.
— Нет, — отвечает Копылов.
— Просить хочу тебя.
— Проси. Сделаю.
— Вернешься в Тверь, Олене поклонись. Скажи — счастья искать ушел.
— Скажу.
— И еще… От слова разрешаю ее. Пусть не губит жизни. Только не забывает пускай в молитвах. А я за нее молиться буду.
— Скажу.
Над Дербентом, над Хвалынью, над всем Ширваном — ночь. Копылов стискивает зубы. Друг идет на гибель, а отговорить его нельзя.
Из Дербента в Сарай, из Сарая в Казань посол Папин дошел по воде. Отсюда плыть уже нельзя было: Волга вставала. Посольство и едущие с ним купцы пересели на сани.
Папин ехал тревожный. С ширваншахом против Астрахани не сговорились, а денег и добра пропало много. Великий князь будет гневаться.
Микешин до Новгорода ехал с посольством. Он серой мышью лежал в купеческих санях под тулупами и благодарил бога за удачу. Воистину не угадаешь, где найдешь, где потеряешь.
После разговора с Никитиным в Нижнем Новгороде, где он подбивал Афанасия обмануть Кашина, Митька жил в постоянном страхе. Он знал — с Никитина станется все рассказать Василию. Кончилась тогда микешинская жизнь!
Грабеж все перевернул, а никитинский уход в какую-то Индию совсем окрылил Микешина.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности и разведки СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Леонид Николаев: Феникс 2. Эдуард Арбенов: Берлинское кольцо 3. Евгений Воробьев: Земля, до востребования Том 1 4. Евгений Воробьев: Земля, до восстребования Том 2 5. Юрий Михайлович Корольков: Кио ку мицу. Том 1 6. Юрий Михайлович Корольков: Кио ку мицу. Том 2 7. Николай Сергеевич Атаров: Смерть под псевдонимом 8.
Фашистской диктатуре с самого начала приходилось бороться не только с внешними противниками, но и с внутренним сопротивлением настоящих патриотов своей страны. Одной из них была замечательная женщина и отважная разведчица Ильза Штёбе. Работая в лаборатории одного из крупнейших военных химических концернов в Дрездене, она неоднократно передавала ценнейшие сведения через своих добровольных помощников советской разведке. Ильза Штёбе была схвачена гестапо по доносу а казнена в декабре 1942 года - в канун разгрома гитлеровской армии под Сталинградом.Этой героической женщине посвящен роман известного писателя Владимира Сергеевича Прибыткова «Завещаю вам жизнь».
Приключенческая повесть о борьбе советских партизан и разведчиков с немецко-фашистскими войсками и спецслужбами в годы Великой Отечественной войны на оккупированной врагом территории.
Биография гениального русского художника Андрея Рублева — это почти белое пятно на карте истории русской культуры XIV–XV веков. И никогда ни один исследователь не прорисует эти белые места, так как источники не сохранили жизнеописания создателя знаменитой «Троицы», а время не пощадило многие великолепные иконостасы, величественные стенные росписи.Писатель, взявшийся за создание художественной биографии Рублева, имел право домыслить те факты, о которых молчат источники.Книга В. Прибыткова не роман и даже не историческая повесть.
Иван Фёдоров — великий русский просветитель, человек, основавший первые типографии в России и на Украине. В 1564 году в Москве Фёдоров совместно с Петром Мстиславцем выпустил первую русскую датированную печатную книгу — «Апостол». Перебравшись во Львов, Фёдоров основал первую на территории Украины типографию и в 1574 году выпустил «Апостол», в котором впервые появилась издательская марка Ивана Фёдорова. В том же году он издал «Азбуку» — первый печатный русский учебник, сыгравший колоссальную роль в становлении отечественной педагогики.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.