Твёрдость по Бринеллю - [38]

За эти три года, что Галина жила одна, без мужа, не было у нее ни одного более или менее серьезного ухажера — никто из ее знакомых, старых и новых, не испытывал потребности жениться на женщине с ребенком. Воздыхатели вроде Толика в счет не шли, а специально встреч с мужчинами она не искала: волочиться впустую считала последним делом. Работа — детский сад — кинотеатр — родители — вот весь круг ее общений, а тут вряд ли с кем-то познакомишься, да и на дороге мужчины просто так не валяются, а валяются — так надо еще посмотреть, стоит ли таких подбирать: хорошие-то все уже подобраны, по домам сидят да детей воспитывают.

Посватался к Галине однажды все-таки один решительный парень, но как представила она, что станет он отцом для ее Аленки, так и пропала у нее охота идти в ЗАГС, оформлять отношения. Уж чужой — так и есть чужой… Поневоле тут припомнишь, что браки на небесах совершаются. Поэтому Галина решила: есть отец у ее ребенка, был у нее муж, и, хоть она с ним теперь не живет, никого уж, видно, ей не сыскать — да и не надо. Хоть ребенку нужен отец — и, видит Бог, она делала попытки его найти, постоянно к этому стремилась, пусть и пассивно, — но чужой отцом не станет. И она оставила все попытки, поняв, что замуж больше не выйдет никогда, и смирилась с этим.

И вот — это, принесенное Толиком, известие. Видно, в Жупикове что-то всколыхнулось, стронулось — уже одно это тешило Галино самолюбие, и она готова была его простить. Не виделись они давно… Как она его примет, если Толик не пошутил, — она и сама не знала. А что он ей скажет? И с чего это он вдруг заплакал? Три-то года не плакал? «Интересно все это… Ладно, посмотрим», — решила для себя Галина.

***

Жупиков не заставил себя ждать. На другой же день, поздно вечером, когда Аленка уже спала, раздался звонок в дверь. Галя открыла. Вот оно, явление: на пороге стоит пьяненький, с виноватым взглядом из-под лба, Жупиков, сзади за него держится совсем пьяный Дима.

— Здравствуй… Димка вот тут, — показал Жупиков на невменяемого Диму.

У Галины сердце заходило ходуном, но она поморщилась:

— Входите.

Парочка проковыляла в комнату. Дима сразу рухнул на ковер и притворился мертвым. Жупиков опустился на табуретку, так же виновато и жалобно поглядывая на Галину. Потом, осмелев, освоился, стал вертеть головой, разглядывать тесную комнатку.

— Японский? — ткнул он в сторону магнитофона. — Давно у тебя?

— Старый, я его использую вместо стула, — ответила Галина.

Жупиков восхищенно прищелкнул языком:

— Аппаратурка, телевизор новый, — отметил он. — Нормально живешь. Чистота, смотрю, порядок. Раньше бы так было…

Галина хмыкнула. Чистоту она любила, но посвящать ей жизнь не собиралась.

Вдруг на раскладном кресле заворочалась Аленка, подняла голову:

— Мама… Я пописать хочу.

— Ну пойдем.

Аленка поднялась — маленькая, худенькая, в длинной рубашке до полу, прошла мимо Жупикова, недоуменно взглянув на него припухшими глазами. Жупиков забеспокоился, вжался в табуретку, голову втянул в плечи, как будто хотел спрятаться, стать невидимым для детского взгляда. Пьяные, виноватые глаза его наполнились слезами, физиономия сморщилась, как будто он собирался заплакать.

— Странно, — заметила Галина, проводив дочку. — Никогда она не просыпается ночью, а сегодня — как почувствовала…

Жупиков кивнул. Аленка, вернувшись, снова сонно прошла мимо дяди, залезла под одеяло и отвернулась к стенке. Вскоре она тихо засопела.

— Ну ладно, пойдем мы, поздно уже, — Жупиков поднялся с табуретки.

— Этого забирай, — ткнула пальцем в сторону его дружка Галина.

Жупиков с трудом поднял накочегарившегося товарища, с возней, со смехом потащил его к дверям. У выхода обернулся, осмелясь, спросил:

— Можно, мы еще когда-нибудь придем?

— Ладно, приходите, — кивнула Галина.

Гости с шумом покатились вниз по лестнице.

«Господи, все такой же, ни на грамм серьезнее не стал», — вздохнула Галина, укладываясь спать. Но на душе все-таки было приятно.

***

Через два дня Жупиков пришел к ней, и опять не один, а с бывшим однокашником «Вовкой».

— Можно? — заробели они у входа — оба трезвые были.

— Входите, — повеселела, неведомо с чего, Галина.

Гости зашли, робко уселись на диване.

— Мы тут… — Жупиков засмущался, доставая из портфеля бутылку вина. — Нам с Вовкой оклады повысили, так мы… — он достал еще две.

— Ого! — не сдержала удивления Галина. — Что ж, придется рюмки доставать.

Она принесла рюмки, на закуску — фаршированные перцы, которые как будто специально сготовила к приходу гостей.

— Неужто готовить научилась? — спросил, подсмеиваясь, Жупиков.

Галина скорчила гримасу: «Собственно, почему бы и нет?»

Лева отведал.

— Вкусно, — похвалил он, — как настоящие.

Галина отмахнулась: «Кушайте на здоровье».

Аленка, оторвавшись от книжки, которую рассматривала, пристально смотрела на красивого дядю.

Галина вышла на кухню за добавкой. Когда она вернулась в комнату, по напряженно застывшей Аленке, по плаксивому, виноватому выражению лица Жупикова поняла: что-то произошло.

— Что ты ей сказал? — почти догадываясь, приступила она к Жупикову. Руки ее покрылись мурашками — она ожидала непоправимого.