Твердая порода - [51]

Постепенно буровики начали разбираться в язтургайских мелодиях и незамысловатых играх. Заметили, что все игры и песни преследуют одну цель — познакомиться, свести парня с девушкой, а иногда и разбить их дружбу.

Тин-Тиныч внимательно наблюдал игру «мост» и при всей ее простоте подивился некоторым тонкостям. Девушки и парни встают друг против друга, берутся за руки и, напевая веселые частушки, начинают приплясывать под гармошку на месте. А крайняя пара в это время проходит под сомкнутыми руками участников игры «через мост». Пройдут строй, встают на другом конце, весело пляшут. За ним другая, третья пара идет, преодолевая эту живую цепочку.

Игра, конечно, очень простая. Но, приглядевшись, можно заметить, какой паре отдается предпочтение — ее свободно, с улыбками, пропускают, а кому дают понять, что они не «лезут»: образуют узкий и низкий проход, напевают колкие частушки.

А вот «прорыв кольца». Тут участвуют все буровики вместе с язтургайскими парнями. Крепко взявшись за руки, на расстоянии десятка шагов друг против друга, строятся девчата и парни. И вот они по очереди, с разбега, бросаются на руки противостоящих, стремясь разомкнуть их. Если парень сможет разорвать цепь, то уводит девушку на свою сторону, а девушка — парня на свою. Побеждает та сторона, которая больше наберет людей.

Игра тоже нехитрая, но и в ней есть свои оттенки, уловки, хитрости. Если парню нравится девушка, с которой он рядом стоит, ни за что свою руку не отпустит. В этом ему и девушка иногда помогает… А бывает и так: девушке с каким-то парнем стоять неприятно, и она старается отпустить свою руку, чтобы уйти на другую сторону побежденной-победительницей. Тин-Тиныч раз увидел и такое: одна девушка, видимо, от ревности к своей сопернице, все время с силой бросалась на руки пары, стоявшей напротив. Но не могла разорвать цепь, отобрать парня. Тогда она, вопреки правилам игры, в падении пыталась разъединить пару, сбила с ног обоих. Однако те все же не поддались — не отпустили рук. Девушка горько заплакала и ушла с луга…

Ребята с буровой убедились, что на лугу под видом игры шла настоящая борьба за девушек. Язтургайские парни упорно не желали отдавать своих избранниц разведчикам, и пары для танцев хитро образовывали сами девчата, такие скромные и простоватые на вид…

Если у гостей заводилой был Фархутдин, то среди хозяек выделялась доярка Сайма. Не всем буровикам понравился ее острый язычок и смелость. Сапарбаю и Назипу, например, больше по душе были тихие, сдержанные девушки. Но всех покоряла и влекла к себе красота Саймы — улыбчивое лицо, искристые глаза, длинные и толстые черно-смоляные косы. Во время танца Сайма вызывающе, отчаянно смотрит в глаза каждому парню, командует всеми и, более того, — цепко хватает за руки, тянет в круг так, что не устоишь. Девчонки сказали, что она росла среди пятерых пацанов и всеми ими командовала.

…Ну, спасибо Мутгараю! Еще раз и еще сходили парни на луг, уже наметились почти у каждого личные симпатии. Рахмат, Мутгараюшка! Только однажды, когда возвращались на буровую веселые и возбужденные, Валентин с упреком сказал:

— И все же мы с девчонками порядочные эгоисты! В Язтургае же есть клуб. Давайте поставим для колхозников концерт!

— А что? Запросто! — Поддержали его и Саакян, и Миша Кубрак, и Фархутдин. — Прогремим в Язтургае! Пусть сердца девушек обуглятся!

Зубаиров с удивлением стал прислушиваться к разговорам буровиков — «клуб», «концерт», «репетиция». «Ну и бригадка!» — думал он. Конечно, за этими словами ребята скрывали свое желание почаще видеться с язтургайскими девчатами, чтоб, может, и в самом деле осуществить свои потайные мечты и надежды. Только вот что интересно: за исключением Тин-Тиныча, мысли всех остальных кружились вокруг Саймы. «На лугу она смотрела только на меня. И пела, глядя на меня, — рассуждал Сергей. — Значит, я ей нравлюсь». И Сапарбай стал забывать о Кариме, начал робко думать: «Сайма смелая, не то что я. Несколько раз сама схватила за руки». Габбас: «Когда я играл в темноте, она зачем-то затылок мне ерошила». Фархутдин же, поняв, что ребята неравнодушны к Сайме, не подал и вида. «Бог даст, от меня не уйдет», — усмехался он про себя.

Только вот мероприятие испортило ему дело. Почти все умели петь, плясать, играть на гармошке или гитаре, декламировать… А на что способен Фархутдин? Самое большое — в общем хоре подпевать другим своим ерундовым голосом. Что касается сцены, то он ни разу на нее не ступал. Появиться же перед серьезным народом — это тебе не то что травить в палатке, смешить девушек на лугу или вести с какой-нибудь одной индивидуальную беседу.

— Нет, ребята, ничего у меня не выйдет, не уговаривайте, не пойду! — изо всех сил противился он.

— Не городи чепухи, будешь участвовать, и все! — Дружно навалились на него. — Расскажешь какие-нибудь смешные стихи, мало ли. Нам бы твой язык!

А когда к нему подошла Сайма и сказала: «Милый, не надо капризничать», — Фархутдин не устоял и согласился, И вот сегодня Фархутдин собирается в Язтургай. Наряжается, прислонив к тумбочке книгу, и учит наизусть стихотворение «Парень и девушка» Тукая. «Специально для тебя написано», — сказала ему режиссер Сайма. В роли девушки будет выступать сама Сайма, а в тюбетейке и камзуле появится Фархутдин. Значит, так: