Твари творчества - [26]

Мне стало грустно и холодно при мысли об упразднении любви и удвоении всего и вся — два Потапки, два Винни… Я взмолилась, глядя на взошедшую Луну: «Винни! Береги себя. Не поддавайся ни на какие провокации. Не будь так доверчив. Сохрани себя, ведь ты для меня один!»

«Ты у меня одна, словно в ночи Луна!» — отозвались два голоса под перебор гитары.

В наступившей внезапно темноте шла, обнявшись, парочка. Словно два заговорщика, которые выходят из дома, только под покровом ночи, пряча свои лица от посторонних. Я поднялась и пошла за ними.

Глава 16. «Встреча»

Шла-шла за парочкой… Потом они попрощались на перекрестке. Парень побежал вниз по лестнице перехода, оставляя эхо своих шагов, и вскоре скрылся. А девушка еще стояла какое-то время. Ее фигура то вспыхивала в луче фар, то снова погружалась во тьму. Кажется, она никуда не спешила, а может, и вовсе не знала, куда ей идти. Неподвижность ее силуэта казалась неестественной. Но вот она вышла из забытья и застучала по мостовой каблуками. Судя по звуку шагов, она шла мне навстречу. Где-то рядом затарахтел мотоцикл. Он выехал из соседнего переулка и, поравнявшись со мной, обдал дождевой водой из лужи, заставив меня зажмуриться и выругаться. Когда я открыла глаза, мотоциклиста и след простыл. Только облачко дыма из выхлопной трубы все еще таяло в воздухе, заслоняя лицо подошедшей совсем близко незнакомки. Когда облако рассеялось — передо мной стояла Лиза.

Впервые Лизино появление было таким реальным, в полный рост, на расстоянии вытянутой руки. Я смогла разглядеть подробности ее детского, несколько сонного лица — еле заметный шрам на скуле, трогательно изогнутые брови, спокойный взгляд серых глаз, густые спутанные волосы какого-то искусственного, рыже-красного цвета. Ее тонкое тело было укутано в свободный плащ, очевидно, с чужого плеча. Весь ее облик не оставлял сомнений, что я имею дело с живым человеком. Но я все еще испытывала недоумение и даже страх от ее появления в моей жизни.

«Знаю, ты была на моей могиле», — прервала молчание Лиза. Ее голос был сорван или простужен, он казался более низким и сиплым, чем прежде.

Я не сразу нашлась, что ответить. Что отвечать? И почему мне неловко в этом признаться? Мне впервые с такой очевидностью стал ясен весь абсурд ситуации.

«Лиза, я…»

«Не будем об этом», — быстро проговорила она. И указав рукой в сторону сквера, побежала через дорогу. Я последовала за ней. Поднявшись по ступенькам и сев возле детской песочницы, она хлопнула рукой по скамейке: «Я здесь каждую лавку знаю». Усевшись, она тут же принялась колотить каблуком по земле, отчего под ногой стала образовываться небольшая ямка.

Я села рядом с ней. И принялась соображать, с чего лучше начать разговор, которого я ждала все эти дни. Время было дорого. И я спросила первое, что пришло на ум.

«Лиза, я встретила девушку, почти ребенка, она представилась Деткой. Ну абсолютно твоя копия! Это что, двойник?»

«Это мой дубль!» — просто ответила она, продолжая долбить сапогом землю.

«В каком смысле?» — поинтересовалась я.

Она на секунду бросила свое занятие и пояснила.

«Дубли автономно существуют. Меня дублировали. И с этого момента начали меня убирать, а ее раскручивать, как будто это я».

«Как это — дублировали?» — удивилась я.

Но Лиза была по-прежнему невозмутима: «Оставили мой псевдоним и все профессиональные наработки: образ, лицо, фигуру и мои положительные эмоции, а отрицательные — тоску, разочарование, не взяли».

Я решила, что Лиза привирает, как делают многие дети, чтобы задобрить родителей. А она и была на вид почти ребенком. Я поднялась и стала ходить взад-вперед, рассчитывая поймать ее на слове.

«Объясни, я ничего не понимаю, — произнесла я как можно спокойнее, — оставили твой имидж и положительные эмоции кому? Дублю?»

Она наконец оторвала взгляд от земли и посмотрела на меня с улыбкой:

«Дубль — это мой фантом, автономно существующий имидж, созданный масс-медиа на моем реальном материале. Ты не заметила у нее легкое свечение в районе лба? Как у телевизионного экрана…»

Шутит она или говорит серьезно? — я не могла разобрать. В ее голосе проскользнули нотки ревности… Перед моими глазами всплыл образ девицы на коктейле и ее автоматическое хихиканье. Наверное, ревнует к своей сопернице, решила я. Подруги часто копируют друг друга, носят одни прически, одну одежду… А соперница, скорее всего, ее подруга. Лиза ждала, что я отвечу.

И я решила не вдаваться в подробности.

«Несколько плосковата в объеме, а так..» — произнесла я без особого интереса.

«Ну, встретишь еще, обрати внимание. Мой фантом-имидж жив, а я… только отчасти», — она грустно вздохнула и снова потупила взгляд.

Наверное, подруга увела у нее любимого, теперь Лиза хочет ей отомстить… — продолжала я выстраивать свою версию. Но в то же время, не сострадать ей было бы слишком бесчеловечно. И я решила ее подбодрить.

«Она тебе в подметки не годится, ты намного живее!» Я не врала, для меня она была живее многих. Мои слова, кажется, произвели свое действие, и она снова заговорила:

«Слышала про фантомные боли? Ноги уже нет, а она болит. Так что у моих зрителей вполне осязаемая реакция на мой фантом. Она пляшет и развлекает, воздействует на их чувственные рецепторы… Проститутка! — выругалась она на свою соперницу и помолчала, чтобы перевести дыхание. — А эти болваны во все верят. И доказать им, что я лежу на кладбище, невозможно: визуальные галлюцинации у подсевших на телеэфир вещь обыкновенная».