Твари - [9]

— Ну, чё встал, б… я? Топай дальше на х…! — раздаётся хриплый голос. Говорящий явно молод. Характерный выговор и запах подсказывает Алексею, что он пьян.

— Щас!? Мертвец тут!

— Ну и чё, б… я? Он дохлый давно. Давай показывай свою дверь! Если спи… ел, я тебя самого в гроб засуну.

Пятно света опять движется, край наползает на крышку гроба. Из коридора выходит двое парней, первый держит на вытянутых руках маломощный фонарик, у второго на плече болтается внушительного размера сумка. Огибают гроб слева, Алексей оказывается в тени, неизвестные его не замечают. Мужчины подходят к стене. Тот, что с фонарём, упирается рукой в кирпичную кладку и она слегка поддаётся.

— Дави сильнее! — приказывает «сумка».

— Не хочет. Чёт заело! — оправдывается «фонарь».

— Отвали на х…!

Напарник давит всем телом, кусок стены медленно, перетирая песок, словно жёрнов, поворачивается вокруг оси. Обнажается прямоугольное отверстие, в которое может свободно пройти взрослый человек.

— Не сбрехал, б… я! На, держи!

— Тут мало!

— Задаток, б… ть! Остальное потом.

Парень с сумкой достаёт из кармана маленький бумажный свёрток. Напарник торопливо хватает, шуршит обёрткой. Несколько раз глубоко вдыхает содержимое свёртка, раздаётся блаженный стон.

— Поймал кайф? — спрашивает «сумка».

— Ага! Даже светлее стало в яме! — радостно отозвался «фонарь».

— Ну, давай дальше лезь, не х… й тут стоять.

Световое пятно исчезает, шаркающие шаги медленно затихают, в склеп возвращается тьма. Алексей на ощупь идёт вдоль стены, кончики пальцев ощущают пустоту. Останавливается, прислушиваясь к шагам неизвестных. «Фу, не родственники! Не хватало только «тёплой» встречи с родней цыганского барона, — подумал Алексей. — Торговец «дурью» и его клиент. А склеп-то, оказывается, с фокусом! Интересно, как наркоман сумел дверь открыть? Она вроде как выбита изнутри». Включает фонарь вполнакала, осторожно идёт следом за парнями. Под ногами чувствуется мягкая земля, никаких ступенек. Освещает свод — тоже земля! В потолке хорошо видны выемки и неровности, в глаза бросаются глубокие борозды, словно рыли кухонным ножом. Стены ничем не укреплены. Алексею стало не по себе — такой свод может обрушиться в любую минуту! И не выберешься! Однако парни шли уверенно, да и самого Алексея разбирало любопытство. Секунду поколебавшись, продолжил спуск. Подземный ход полого спускается вглубь земли, постепенно сворачивая. Алексей идёт не спеша, внимательно глядя под ноги, фонарь закрыт ладонью, вырывается только узенький лучик. Дышать становится труднее, воздух словно сгущается, появляется странный неприятный запах, словно на другом конце подземного хода помойка. Вонь усиливается, появляется отвратительный запах тухлых яиц. «На городской коллектор, что ли, выходит нора? Так он возле стадиона, до него вёрст пять, не меньше»! — раздражённо подумал Алексей. Шаги впереди стихают, говор обрывается, наступает тишина. Затем раздаётся такой душераздирающий вопль, что Алексей невольно подпрыгивает. Фонарь выпадает из рук, от удара переключатель становится на «макс», лампочка вспыхивает, в потолок упирается столб света, как от зенитного прожектора. Непрерывно крича, по проходу бежит один из парней, от вопля закладывает уши. Через мгновение крикун покажется из-за поворота, а проход узкий, не разминутся. «Что делать — то, блин? Дать в рыло, чтоб заткнулся?» — Алексей не успевает подумать до конца, как крик обрывается и наступает тишина. Опомнившись, Алексей хватает фонарь, гасит свет. В кромешной тьме усиливается запах тухлятины, прибавляется ещё одна вонь, странно знакомая, но вспомнить, что именно так пахнет, Алексей не может. Раздаются звуки неторопливых шагов, непривычно жёсткие, обрывистые, будто копыта по бетону топают. Слышно невнятное бормотание, всхлипывание, шипение. Все эти звуки вкупе с усиливающейся вонью пробуждают в Алексее сильное желание повернуть обратно. Такое глупейшее занятие, как диггерство, его никогда не привлекало. Лазить, наподобие крыс, по пещерам, заброшенным веткам метро или спускаться в отработанные шахты могут только больные на голову — сумеречное состояние души требует.

Алексей поморщился, опустился на корточки. Здесь воздух чище, тёплый поток вони под потолком, струится наверх, в склеп и далее растекается по всему кладбищу. «Надо убираться отсюда, — решил он. — Похоже, одни из парней сбесился от передозировки, пришил «другана» и со страху ломанул обратно». Вздохнул, пальцы разжались, фонарик с готовностью брызнул ослепительными лучами во все стороны. Алексей поднимает взгляд, по телу пробегает волна холода — прямо ему в лицо смотрят выпученные от ужаса глаза молодого — почти мальчишка! — парня. Кажется, того самого, что шёл первым с фонарём. Кровь буквально сошла с лица, кожа словно присыпана мукой, расширенные до предела зрачки выделяются на глазных яблоках, будто пулевые отверстия в белой стене. Тонкая шея сломана, голова наклонена почти под прямым углом. Обезумевший от страха парень не вписался в поворот и сломал шейные позвонки у самого основания черепа. Почти мгновенная агония и смерть. Алексей протягивает руку, кончиками пальцев опускает веки. «Совсем пацан! А где тот гад, который его «дурью» кормил? Хоть плюну в глаза»! — разозлено подумал Алексей. Осторожно переступает через распростёртое тело. Рифлёные подошвы горных ботинок глубоко впечатываются в мягкий пол, земляные стены уплывают за спину. Подземный ход расширяется, впереди появляется неровный прямоугольник кромешной тьмы. Ещё несколько шагов и Алексей оказывается в полукруглой комнате. Щёлкает переключатель, фонарь вспыхивает рассеянным светом. До противоположной стены шагов двадцать, не меньше. Батарея слаба, свет едва достигает границ помещения. Показалось, что стена напротив не из земли — блестит, словно покрыта крупными кусками слюды. Потолок низкий, можно коснуться кончиками пальцев. Справа от входа, под стеной, темнеет неопрятная куча мусора, каких-то поленьев — так решает Алексей. В центре возвышается холмик наподобие могильного, на нем распростёрт человек, исходит резкий запах дерьма и… крови. Так вот чем ещё пахло в подземном ходе! Раздаётся хрип, сопение, какие-то щелчки, рядом с кучей поленьев поднимаются в полный рост существа. Одно поменьше, второе крупнее. Первым на свет выходит то, что мельче. Туловище человеческое, на выпуклой грудной клетке явственно видна рёберная решётка и — удивительно! — позвоночник. Впечатление такое, что это спина. Будто взяли за плечи и повернули вокруг поясницы. Ниже располагается плоский живот, гениталий не видно, торчат худые ноги. Страшно и гадко выглядит пара голов, растущих на одной шее. Она раздваивается вверху, словно отростки стебля, на каждой оконечности по башке. Похожи, как близнецы, но вторичные половые признаки различаются очень хорошо. Черты лица правой грубее, низ зарос жёсткой щетиной так, что не видно подбородка, глаза тёмные, навыкат. Женское лицо мягче, но глаза такие же тёмные и в них — ну, нет тепла, что ли. Физиономии такие, будто ничего человеческого внутри нет. Это некое человекоподобное существо и только.