Тварь - [9]
Идет, не глядя по сторонам. Знает тут каждый угол: невольно вызубрила за три года. Идет быстро, торопится. Времени с запасом, просто руку в кармане жжет телефон со всеми Глебовыми новостями за семь лет. Варя пикает карточкой, турникет проворачивается, рабочий день начинается с этой самой секунды. Но бизнес-центр еще в полудреме, мигает заспанными лампами, похрустывает позвонками этажей. Варя поднимается на последний, еще пустой этаж. Садится на ступеньки у опечатанной двери и зажигает экран телефона.
Весь воскресный вечер просидела на кухонном полу, размазывая менструальную кровь по линолеуму. Вспоминала. В звуках, в запахах, в подробностях. Ничего не забыла. Семь лет назад мир придумал играть с ней в ассоциации, чтобы память строже помнила. Капелька крови – изнасилование, кислый запах железных монет – Глебово дыхание, чьи-то шаги за спиной – бежать, мужская улыбка – боль в промежности. Варя начинала думать об одном, а заканчивала всегда – Глебом. Даже среди прохожих каждый второй оказывался Глебом: кто больше, кто меньше.
Та летняя съемка семилетней давности намертво прилипла к Варе и тянулась сквозь года, как резиновая. Только Варя решала, что скинула с себя эту заразу, как тут же прилетал очередной флешбек. В гостях кто-то надевал тапочки: такие же носил в тот день Глеб. Кто-то кидал на стол ключи: такие же торчали в замочной скважине на Думской. Приземлишься наконец в настоящее, коснешься носочками земли, не успеешь даже обрадоваться, а тебя снова катапультирует в прошлое.
Каждый день с тех пор Варе было страшно. А вчера страх закончился. Выработал свой ресурс. За семь лет Варя израсходовала его весь. Вот так вдруг. Без предупреждений, мол, осталось 10 %: включить режим энергосбережения? Внезапно стало возможным посмотреть Глебу в лицо. Пока не в живое, а только в пиксельное. Разузнать, как он там за эти семь лет? Лучше ли? Богаче ли? Наглее ли? Такая едкая жажда завладела Варей. Хотелось знать все.
Снова открыла Инстаграм, который накануне пролистала взахлеб, боясь разглядывать. Сейчас не боялась, поняла: страшно было от неизвестности. И чем больше она Глеба заново узнает, тем спокойнее ей будет. Он раньше у нее за спиной стоял, зыбью дышал в затылок. Теперь она его напротив поставит, чтобы на виду был. А для этого все семь лет вскопает заново.
В шапке рабочего Инстаграма с фотографиями девушек разной степени обнаженности висела ссылка на второй аккаунт – личный. Варя пролистала в самое начало. Слово себе дала: вычитать и высмотреть все, даже если станет бить током.
Рабочий день шел тяжело, время издевалось – стояло на месте, как солдат на посту. В маркетинговое агентство, где Варя отбывала четвертый год строго офисного режима, пришел заказчик со свадьбами под ключ. Как обычно: пришел сегодня, а сайт нужен был еще вчера. Варя стругала для сайта контент: где написать, что написать, какую картинку вмазать. Писала про тамаду, а сама вся магнитилась к телефону. Зудило, хотелось есть Глебову жизнь половниками, а получалось только чайными ложками в перерывах. К концу дня уже ненавидела свадьбы, особенно – под ключ. Вылетела на улицу, отыскала глазами ближайшую кафешку и провалилась в безвременье. Очнулась от «Извините, мы закрываемся, оплатите счет». Оказалось: прошло пять часов и теперь полночь. Варя вышла на Московский проспект, вызвала такси и убрала телефон в карман. Больше гаджет рассказать ничего не мог. Варя залпом высосала из него всю информацию: и ту, что Глеб положил специально на всеобщее обозрение – нате, любуйтесь, хвалите, обсуждайте – и ту, что постарался спрятать, да не вышло. Завтра она решит, как распорядиться всем этим, а сейчас – спать. Глубоко, безотрывно, обморочно.
Глеб
Варя открывает глаза. Комнату не узнает. Должна быть Ирмина роскошная квартира с высокими потолками, а тут какая-то постсоветская конурка. По зашарканному паркету перекатывается тополиный пух: налетело в открытую форточку. Светло, но время не угадать: в Петербурге царствуют белые ночи. Вагоны света, целые товарняки. Варя лежит, не двигается. В голове набухает что-то, давит изнутри на череп.
Вспоминает, как Ирма ее на вокзале встречала. (Первый раз за столько лет увидела двоюродную сестру не на аватарке, а живьем.) С поезда сразу на Невский, чтобы вдохнуть большой город, почувствовать его вибрацию. Вспоминает, как Ирма на собственной машине привезла ее на Рубинштейна, как показала гостиную и Варину комнату. Комната оказалась размерами с двушку в Норильске. Вспоминает, что ничего из увиденного не получалось осознать с первого раза. Сказочная Ирма, сказочный дом, сказочный город. Из реального только она – Варя и документы, которые она приехала подавать в СПбГУ в конце июня.
Вспоминает, как Ирма ее три для таскала везде с собой и представляла как “систер”. И от этого «систер» Варю каждый раз накрывала волна сверхудовольствия. В глазах мельтешило: Ирмины знакомые, летние веранды, сладкие коктейли с кубиками льда, какие хочешь десерты на огромных белых тарелках, новые платья – бери, что понравится – из гардеробной Ирмы. Ночью – музыка, кальяны, прогулки по каналам на чьем-то частном катере, утром – головная боль и отсыпалово.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.