Тутанканара - тот, кого остановить невозможно - [14]

Молком понятливо кивнул. Мол, я бы и сам справился, но поскольку ты Джаггер-чемпион, то, конечно, тебе сподручнее челюсти сворачивать.

– Что-то я проголодался, – сказал я, ни к кому особенно не обращаясь. Подождав немного, добавил: – Очень.

Раб-поваренок в белом халате и колпаке тут же без лишних расспросов выдал нам с Молкомом и стариком Харой по тройной порции завтрака, и мы, нагрузившись тарелками, отправились разыскивать свободное место за столами.

Всего в нашем бараке размещалось не менее двух тысяч рабов. Много было собрано галактического народца в этом крысятнике, не по своей воле собранном. Но это были не все рабы великого господина Карнава. Как выяснилось позже, этому гнусному типу принадлежало еще несколько бараков. Два таких же-с рабами-людьми и один – с человекоподобными. Также ему принадлежал особый женский барак и небольшая, но известная в своих кругах школа гладиаторов. В общем, довольно посредственным работорговцем оказался этот Карнава. Мелким работорговцем. По пандерлоносским меркам мелким. Ни в какое сравнение не шли его владения с десятками многотысячных бараков Тора Кровопийцы. С миллионами рабов этого душегуба.

Обо всем этом я узнал от говорливого Молкома, пока мы завтракали. Оказывается, много чего было известно любознательному парнишке. Я поинтересовался, откуда у него такие сведения.

– От Хары, от кого же еще, – простодушно пояснил паренек, нанизывая пластмассовой вилкой длинную макаронину. Увидев мое недоуменное лицо, он пояснил: – У них, у варнавалийцев, очень развита телепатия. В общем, переговариваться они могут между собой, как радиопередатчики, на большие расстояния. Не все, правда, могут. С определенного возраста, да и то не у каждого открываются такие способности. Хара, к примеру, может. Наверное, уже растрезвонил всем своим в нашем бараке, что ты, Джаггер, уложил Нея – бугра “опытных”. Так ведь, Хара?

Старик молча кивнул и, не отрываясь от еды, добавил: “Йо”.

Я, конечно же, слышал, что в древности варнавалийцы обладали телепатией, но считал, что эта способность давно у них атрофировалась. Похоже, атрофировалась не у всех.

К нашему разговору прислушался сидевший неподалеку вчерашний бородатый мужичок, так боявшийся Кацеуновой камеры.

– Допрыгаешься ты, Джаггер, – глядя исподлобья, предупредил он, – уложил Нея и думаешь, что тебе это сойдет с рук? Попомнишь мое слово, зарежут тебя ночью, как свинью. Даже не пикнешь. Или, к при-меру, на работе случайно упадешь в овраг, и сожрут грызоловы, косточек не оставят. На кого ты дернулся? На “опытных” пошел! Добром это не кончится. – Я не свинья, – коротко бросил я, – а космодесантник Федерации, козлиная ты борода. А еще меня кличут Костоломом. Те, кто меня боится, так зовут.

– Ты понял, Борода?

Мужичок как-то весь сразу скорежился, кивнул головой и, невнятно бормоча что-то под нос, отсел от нас. Я смог разобрать из его бормотания лишь слова “Кацеунова камера”.

– Что это за страшная Кацеунова камера? Что это за место такое, что все его боятся как огня? – спросил я всезнающего Молкома.

Парнишка, опасливо оглянувшись, пояснил:

– Честно говоря, никто толком не знает, что это за место. Поскольку никто еще оттуда не возвращался, – быстро заглатывая одну макаронину за другой, признался Модком. – Но говорят многое. Кто-то говорит, что там из рабов кровь высасывают. Видели, мол, как рабов из этой камеры бледных, будто смерть, на тележке выкатывали. Кто-то говорит, что там мозги из рабов выкачивают, и они становятся зомби. Ходят, словно куклы, ничего не понимая. Кто вообще говорит, что рабы просто исчезают в Кацеуновой камере и больше не появляются никогда. В общем, болтают разное, но никто толком ничего не знает.

– Может, просто продают их оттуда, телепортируют сразу к месту назначения? – высказал я догадку.

– Не-е, – не согласился с моим предположением Молком. – Продают рабов в Проносе на ежедневных торгах, туда весь Пандерлонос съезжается.

– Хараментаро, – неожиданно вмешался в наш разговор Хара, – хар.

Парнишка удивленно посмотрел на варнавалийца и, не дождавшись от того объяснения, спросил меня:

– Что он сказал, Джаггер?

– Я не совсем понял, – признался я. – Хара сказал: живущий глубоко внизу, где Ментаро, – похититель умов.

– Выходит все-таки, там у рабов высасывают мозги, – предположил паренек.

– Не знаю, – пожал плечами я.

– Непонятно все это: мозги – там, органы – в разделочной.

– В разделочной? – не понял я.

– Ну да, – удивился моей непонятливости Мол-ком, – так у отработавших свое или покалечившихся рабов вырезают органы. Сердце или, к примеру, печень. Потом все это добро в дело идет. Для гладиаторов, скажем, – эти поценнее нас будут, а раны получают будь здоров. Для придворных рабов – руки, ноги. Поговаривают, Карнава крут со своими домашними рабами. Чуть что не так, рубит, не глядя, руки в мелкую крошку. Тесаком рубит, который всегда таскает с собой. Вспыльчив, говорят, наш господин, как тот вулкан Грови. Потом, правда, отходит. Вот приходится рабам руки на замену и пришивать. Опять же приторговывают налево надзиратели, наверное. В третьи миры куда-то. Такой товар всегда в цене. Может, себе чего оставляют.