Тустеп вдовца - [117]

Не вызывало сомнений, что он ждал появления людей с наручниками.

— Нет, — ответил я.

Брент посмотрел на мое пиво. Его плечи опустились под тяжестью рюкзака.

— Нет?

Изумление. Недоверие. Я и сам испытывал похожие чувства, но продолжал качать головой.

— У тебя десять минут. Может быть, я считаю, что ты это заслужил, — с изумлением услышал я собственный голос. — Во всяком случае, куда в большей степени, чем Лес Сент-Пьер.

Сначала Брент не двигался. Потом решил проверить свою теорию и встал.

— Однако я должен кое-что узнать, — сказал я. — Получить ответ на один вопрос.

Он ждал.

Я сделал пару глотков пива и посмотрел в глаза Брента перед тем, как снова заговорил.

— Существует и другой возможный вариант сценария. Тот, в который мне не хочется верить. В том сценарии ты сам дал Лесу таблетки, прекрасно зная, какое действие они окажут на печень алкоголика. Лес был мертв гораздо дольше, чем день или несколько часов, — настолько долго, что ты смог осуществить свой план. Я все думаю про очистные контейнеры на вашем заднем дворе, один из новых сначала закопали, а потом выкопали снова перед самым пожаром. Очень не похоже на простое совпадение. Тут нечто большее.

Брент ждал.

— Скажи мне, что я ошибаюсь и все произошло случайно.

Брент покачал головой.

— Все произошло случайно, — едва слышно произнес он, поправил рюкзак и посмотрел мне в глаза. — Я не мог слышать, как поют мои песни. Я совершил ошибку, выпустив их на свободу. Когда Миранда исполняла по радио… — Брент сильно зажмурил глаза, как человек, который подносит дуло пистолета к виску.

— Ты опоздаешь на самолет, — сказал я.

Мне с трудом удалось произнести эти слова так, чтобы они звучали убедительно, будто я и не представлял себе другого выхода. Еще труднее было смотреть вслед его удаляющейся фигуре, однако я поступил именно так. Последнее, что я видел, была его ковбойская шляпа, пока мальчишка-латиноамериканец, сидевший на плечах у отца, не загородил его. Мальчишка широко раскинул руки, изображая самолет, окончательно скрыв от меня уходящего Брента.

Стюардесса улыбнулась и закатила глаза — рядом с ней стоял носильщик с пустым креслом на колесиках. Дети.

Я встал, посмотрел на остатки пива, которое мне купил Брент Дэниелс, выплеснул его в цветы и зашагал прочь.

Глава 58

Мой телефонный разговор с профессором Митчеллом из университета Сан-Антонио продолжался ровно тридцать секунд. Он предложил мне работу. Я сказал, что для меня это большая честь, но мне нужно немного подумать.

— Я понимаю, сынок. — Он постарался скрыть, что считает меня полнейшим идиотом и не понимает, чего тут думать. — Когда ты дашь окончательный ответ?

Я обещал позвонить на следующей неделе, сказав, что сначала мне нужно закончить одно дело. Он ответил: «Хорошо».

Повесив трубку, я долго смотрел в кухонное окно на лагерстремию. Когда через двадцать минут Эрейни в своем обычном синкопированном стиле — рат-тат-тат — постучала в дверь, я почувствовал облегчение.

Стоило мне распахнуть дверь, как Джем рассмеялся, вошел и запустил двухслойным тортом прямо мне в грудь. К счастью, я успел его поймать, пока тот совсем не развалился, и поднял вверх, что позволило Джему провести захват моих ног.

Роберт Джонсон жалобно мяукнул и исчез в кладовке. Вероятно, вспомнил последний визит Маносов.

Эрейни вошла и окинула взглядом мою квартиру.

— Значит, ты все еще жив. Почему не позвонил? Забыл номер?

Джем принялся объяснять мне про торт. Сначала я должен отработать все свои часы, чтобы получить право его съесть. Джем сделал торт сам при помощи набора пищевых красителей, и я буду ужасно удивлен, когда увижу, какие поразительные цвета у него внутри. Наружная оболочка внушала мне некоторые сомнения, особенно комковатая серая сахарная глазурь, результат работы пальцев, и неровные слои — создавалось впечатление, что торт кренится на одну сторону.

— Никогда не видел такого замечательного торта, Бубба.

Джем захихикал и отправился на поиски кота.

Верхняя обувная коробка в кладовке шевельнулась.

Эрейни продолжала ждать ответа на свой вопрос, бросала на меня смертоносные взгляды, пальцы с острыми коготками барабанили по ее предплечью.

— Мне осталось десять часов, — сказал я ей. — Это одно задание. Думаешь, мы сможем так долго не ругаться?

— Двадцать, — поправила меня она. — Я не знаю, милый. Ты снова намерен отвлекаться на посторонние вещи?

— Вероятно, у профессора Митчелла возникают такие же вопросы.

Эрейни нахмурилась.

— Кто такой Митчелл?

— Я готов довести дело до конца. А ты?

Эрейни задумалась, взвешивая доводы «за» и «против».

— Полагаю, дело Лонгории могло бы получиться у нас лучше, будь у меня парень глупого вида в качестве подсадной утки, милый. Впрочем, преимущества тоже есть. Может быть, у тебя имеется сырой потенциал, который можно улучшить. Ничего особенного, ты же понимаешь. Кстати, что ты намерен делать, когда отработаешь свои двадцать часов?

Джем вернулся с Робертом Джонсоном, кот висел у него на руках, полностью вытянув задние лапы и демонстрируя крошечное белое V-образное пятно внизу живота. На морде у него застыло выражение, которое ясно давало понять, что прямо сейчас он умрет от досады.