Турухтанные острова - [49]
Митя Мазуров по всему институту рассказывал на полном серьезе, будто однажды Мартын Иванович предложил по всей стране железнодорожные насыпи засадить хреном. В самом деле, что такое железнодорожная насыпь? Длинная грядка. Так зачем ее оставлять пустой? Лучше посадить хрен, растение неприхотливое, многолетнее. И тогда все прилавки можно завалить хреном. Но эту заявку институтское бюро изобретателей отвергло. И она получила название «хреновой».
Пусть Митя злорадствует, пусть. Но без Мартына Ивановича попробуй обойдись!..
— Две заявочки… Не собираетесь на что-нибудь подать?
Пока Антон Васильевич беседовал с Мартыном Ивановичем, в комнату один за другим успело зайти человек пять сотрудников. Каждый из них бесцеремонно перебивал Мартына Ивановича на полуслове, лезли со всякой глупостью, вроде: «А где сегодня Иванов?» — или совали на подпись какие-то бумажки, хотя над столом Мартына Ивановича висело предупреждение: «По всем вопросам обращаться ТОЛЬКО после 14.00». Но это предупреждение словно никто и не замечал. Зато все молча с опаской посматривали на дверь кабинета Марины Валентиновны, где никакого объявления и не было.
— Вот и поработай тут для души! Видали, да? — жаловался Мартын Иванович Колюзину. — И так целый день.
Еще посидев с Мартыном Ивановичем, Антон Васильевич вернулся к себе в комнату. Там за его столом у окна собрались Ныркова с Перехватовой и несколько сотрудниц лаборатории, пришедшие их навестить, узнав, что они вышли на работу. Оживленно беседовали.
— Не надоело вам там за полгода?
— А куда денешься? Пока вертолет не прилетит, оттуда не выберешься!
— Соскучились, наверное?
— Ой, Сережка ко мне вчера подбежал: «Мама!» Я его едва узнала, такой большой вытянулся.
— В океане, не купались?
— Пока к нему спустишься да обратно вскарабкаешься, небо с овчинку покажется. А зимой там не очень-то и искупаешься, хотя он и не замерзает. Ветры такие, что из помещения выйдешь — за веревку держишься, а тебя вокруг нее словно газету полощет.
— Красиво там!.. Фотографии есть?
Но им не удалось поговорить: в комнату стремительно вошла Марина Валентиновна.
— Прошу сюда, — пригласила она шедшего за ней парня в очках. — Познакомьтесь, Это наш ведущий инженер, руководитель группы Антон Васильевич Колюзин. А это новый помощник главного конструктора Тучина Мариан Михайлович Сибиряков, я вам о нем уже говорила.
Сибиряков вскинул голову, словно петух, увидевший на земле зерно. Через линзы очков, делавших зрачки глаз его выпуклыми, посозерцал Антона Васильевича. Был он не то чтобы толст, но округл. С прической под батьку Махно. Но что особенно поразило Колюзина, так это домашние тапки-шлепанцы на ногах у Сибирякова.
Колюзин вкратце повторил то, о чем рассказывал недавно Марине Валентиновне. Главное, что прибор работает так, как и было задумано.
Антон Васильевич не совсем понимал, зачем Марина Валентиновна пригласила Сибирякова. Ведь все можно было сообщить и по телефону. Единственно только для того, чтобы познакомить их? Но в этом не было срочной необходимости. Марина Валентиновна словно уловила недоумение обоих и неожиданно спросила, обращаясь к ним:
— Вы что-нибудь слышали о новых элементах «чибисах»? Вы тоже не слышали? — повернулась она к Сибирякову. — Мы пробуем их у себя в макете, и кое-что получается. Хотите взглянуть? Ян Александрович, продемонстрируйте нам ваш макет. Прежде пару слов о «чибисах», что это такое. Их особенности, преимущества.
Новый инженер начал рассказывать. Марина Валентиновна перебивала его в тех местах, на которые хотела обратить особое внимание.
Сибиряков величаво осматривал комнату.
— Слушайте, — придержала его Марина Валентиновна. — Для вас это имеет особое значение.
— Мы с Яном вместе учились в институте. Нам это читали на лекции.
— Тем не менее. — Она хотела еще что-то добавить, но ее пригласили к телефону. — Да, да, бегу! — взглянув на часы, сказала кому-то Марина Валентиновна. — Прошу прощения!.. Товарищи, там меня ждут.
Собрав бумаги, принесенные с собой, она торопливо ушла.
Колюзин прошел к своему столу. Сибиряков еще потоптался, потоптался возле Полуянова, взглянул на дверь.
— Что, Янек? — осмотрел его внимательно. Снял с лацкана пиджака только ему одному видимую соринку. — Как работается? А я в субботу опять ездил на Селигер. Порыбачил.
— Ну и как, Манечка? — поинтересовался Ян.
— Взял двух окуньков килограммчика по два. А чего? Нам больше и не надо, мы не жадные.
Манечка был заядлым рыболовом. Еще когда учились на втором курсе в институте, купил где-то в деревушке на берегу Селигера избенку и теперь ездил туда каждый выходной.
Постояв еще немного напротив Полуянова, полюбовавшись, какое впечатление произвело на того услышанное о рыбалке, поискав на пиджаке мусоринку и не найдя ее, Манечка сунул два пальца в нагрудный карман Яна, вынул оттуда расческу и запихал обратно.
— Ну, я пойду. Надо будет — я у себя. Значит, «чибисы?»
И ушел, пошаркивая шлепанцами.
Всегда существовала проблема отцов и детей. А у того поколения, к которому относился Антон Васильевич, она так остро не стояла. Просто потому, что у них не было отцов. Не вернулись с фронта. Еще в первые послевоенные годы Антон Васильевич пошел работать. Мать он видел редко. Только когда она спала, около одиннадцати ночи вернувшись с работы. Всю молодость, пока не женился, он проходил в лыжном костюме. С чемоданчиком, в котором лежали отвертка, кусачки, мотки проволоки. Поверх них конспекты, учебники, — учился в вечерней школе. Призвали в армию, отслужил три с половиной года. Демобилизовавшись, опять работал и учился. Теперь в заочном институте. Учеба давалась ему нелегко, не как некоторым счастливчикам, приходилось «долбить», брать усидчивостью. Но он никогда ни к кому не обращался за помощью, добивался сам. Корпел все выходные, иногда засиживался за полночь. Не мог себе позволить лишний раз сбегать в кино, на танцы. Кажется, и был-то на них два-три раза. Наверное, поэтому и женился поздно, в тридцать лет. Женитьба была делом случая. Антон Васильевич не искал невесту. Познакомились у двоюродной сестры на дне рождения. Пришел туда починить проигрыватель. Починив, вынужден был остаться на пару часов. Вот тогда-то он и увидел ее впервые, будущую супругу, Екатерину Степановну. В ту пору она кончала Мухинское училище по специальности художник-модельер. Закончив, поступила на работу в перворазрядное ателье на Невском, известное всем ленинградцам под названием «Смерть мужьям».
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Павла Васильева: «Ребров», «От прямого и обратного», «Выбор», «Весной, после снега», «Пятый рот». Статья о творчестве Павла Васильева написана Сергеем Ворониным.
В книгу вошли четыре повести и рассказы. Повести «Шуба его величества», «Весной», «Веселыми и светлыми глазами» получили признание юного читателя. «Мастерская людей» — новое произведение писателя, посвященное жизни и учебе школьников во время Великой Отечественной войны.
В книгу вошли биографии одиннадцати выдающихся советских футболистов, ставших легендами еще при жизни, и не только из-за своего футбольного мастерства. Михаил Якушин и Андрей Старостин, Григорий Федотов и Константин Бесков, Всеволод Бобров и Никита Симонян, Лев Яшин и Игорь Нетто, Валентин Иванов, Эдуард Стрельцов и Валерий Воронин — каждый из этих великих мастеров прошлого составляет эпоху в истории отечественного спорта. Авторы книги ограничивают свое повествование шестидесятыми годами XX столетия.
В поисках мести Лита отправляется в сердце Яркого Мира. Она готова, если потребуется, использовать Дар Морета, и обречь себя на вечное служение Проклятому Богу, лишь бы утолить жажду мести… А в родном Сером Мире, сны открывают принцу Марену завесу прошлого. Из времен далеких и забытых проглядывает истина… Но если легенды оказываются правдой, а пророчества начинают сбываться, сколько пройдет прежде, чем мифы станут явью? И какие тайны откроются, когда поднимется пыль времен?
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.