Турухтанные острова - [40]
Однажды в буфет прискакал на деревяшке инвалид. Он появился несколько позднее остальных покупателей. Протолкавшись вне очереди, сунул Надьке сотенную. Надька небрежно швырнула ее в ящик с деньгами. Ящик этот она держала возле колен. Инвалид взял два стакана чаю, несколько бутербродов и потребовал сдачи.
— Ты мне деньги еще не давал! — сказала Надька.
— Как так не давал! Ты положила в ящик!
— Где-е?
Надька выдвинула другой ящик стола, верхний.
У них на станции поезд останавливался всего на несколько минут. Инвалиду некогда было спорить, надо возвращаться в вагон. Возможно, на это и рассчитывала Надька. Но дядька оказался настырным, он закричал, двинув по прилавку костылем.
— Я тебе, стерва, тут сейчас всю мебель переломаю!
— Ты меня на испуг не бери! Пужаная! Не больно испужаешь!.. Вон, пусть ребята скажут, брала я у тебя деньги или не брала? Скажите, ребята! — И она указала на Сережку с Гринькой.
Инвалид повернулся к ним:
— Ну?..
Сережка запомнил этот взгляд. Вопросительный, какой-то очень открытый.
— Ну-у?
И Надька смотрела на них, ждала.
Сережка видел эти бутерброды, кусочки сыра на них, похожие на свежие.
Больше он не ходил на вокзал…
В коридоре послышался звонок. Сережа побежал открывать. Он решил, что почему-то вернулся врач.
— Сержик, здравствуй!.. — На лестничной площадке, перед открытой дверью, стояла… Лара Николаевна. — С праздником тебя!.. Не ожидал?! Я так и знала, что не вовремя!.. Но терпеть не могу, чтобы на праздники за мной числились долги! Просто психоз какой-то!
— Проходите, пожалуйста! — Сережа услужливо забежал вперед, открыть дверь.
— Я так и знала, что не вовремя! — повторила Лара Николаевна, почувствовав запах лекарств и увидев лежащую на кровати старушку. Та сразу беспокойно завозилась, попыталась приподняться.
— Пожалуйста, пожалуйста, проходите! Вы уж извините нас. Это я — вот…
— Ну что вы! Ради бога извините меня! Я зашла всего на одну секундочку. Сержик, проводи меня!
— Может, посидите?
— В другой раз. Там внизу, в такси, меня ждут друзья.
Попрощавшись с Сережиной матерью, она вышла в коридор, с откровенным любопытством осматриваясь по сторонам.
— Сержик, вот тут деньги за люстру. Спасибо, что подождал, — сунула ему в руки незапечатанный конверт, — Ты меня так выручил.
Сережа уже вызвал для нее лифт.
— Вы все так вот и живете в одной комнате? — спросила Лара Николаевна, дожидаясь, когда поднимется кабина лифта.
— Ничего, — сказал Сережа со своей неизменной улыбкой. — Вот обойдем вас в конкурсе, займем первое место, тогда куплю квартиру.
Лара Николаевна тоже улыбнулась. Как бы отвечая, что понимает шутку.
— Я догадываюсь, тебе ничего не известно о новом приказе, полученном из министерства?
— Каком приказе? — насторожился Сережа.
— Пекка Оттович меня всегда просто поражает своей выдержкой! А я такая болтушка! Приказ пришел накануне праздников. Нас вчера ознакомил с ним Самсон Антонович. В связи с возникшей острой необходимостью в новом коммутаторе министерство приняло решение сократить срок проведения конкурса на три месяца. Едва ли вам удастся нас обогнать.
— Хи-хикс!
— Какой молчун Пекка Оттович! Бережет своих людей, не хочет их травмировать на праздники. А я и здесь проболталась!
Лара Николаевна вошла в кабину лифта, нажала кнопку. Кабина поползла вниз.
— Но мое предложение остается в силе, — игриво погрозила Лара Николаевна Сереже пальчиком. — Так я жду ответа!
Пекка Оттович сам сел за доводку макета. А вместо себя посадил в кабинете Гвыздю. Каждый человек может приносить пользу, только его надо использовать на своем деле. Ему надо поручать то, что он умеет лучше всего делать.
В задачу Гвызди входило отвечать на звонки. Она снимала трубку и произносила: «Да-а-а!!!» — таким голосом, что спрашивающий запинался на мгновение. «Мне бы Пекку Оттовича…» — «Кто это говорит?.. По какому вопросу?.. Тогда вам придется подождать». Или: «Хорошо, разберемся».
Такое ухищрение позволило Пекке Оттовичу несколько дней безотрывно заниматься настройкой макета.
В эти дни Пекка Оттович просто до неузнаваемости изменился, стал быстрым, шустрым, проворно орудовал паяльником. С Олегом они спорили до хрипоты, что-то рисовали на листке бумаги, пробовали одну схему, другую, потом, когда наконец получалось, Пекка Оттович откидывался на спинку стула и обрадованно потирал руки.
— Ага! Отличненько! — кивал на экран осциллографа. — Смотри-ка, что получается! Чудненько! Теперь мы им покажем!.. Давай проверим следующий узел!.. Эту неделю нам придется поработать и по вечерам. Может быть, и субботу, и воскресенье. А на следующей неделе, я думаю, можно ехать в Москву, к Прищепкову.
Поезд прибывал в Москву в половине шестого, а рабочий день начинался с десяти. Олег направился в гостиницу «Золотой колос», в тот же корпус, в котором останавливался и в предыдущий приезд. И бывает же такое совпадение: его поселили в тот же номер, в котором он жил прежде. И уж совсем Олег удивился, когда на кровати у окна увидел знакомого дядьку. Тот будто никуда и не уезжал, сладко похрапывал, скрестив на груди руки и прикрыв шляпой лицо. При появлении Олега храп на мгновение прервался, шляпа, которая до этого момента одним краем медленно приподнималась вверх, остановилась, словно присмотрелась к вошедшему, а затем, видимо узнав, обрадованно перевернулась на ребро, приветствуя. Дядька проснулся, приподнял голову.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Павла Васильева: «Ребров», «От прямого и обратного», «Выбор», «Весной, после снега», «Пятый рот». Статья о творчестве Павла Васильева написана Сергеем Ворониным.
В книгу вошли четыре повести и рассказы. Повести «Шуба его величества», «Весной», «Веселыми и светлыми глазами» получили признание юного читателя. «Мастерская людей» — новое произведение писателя, посвященное жизни и учебе школьников во время Великой Отечественной войны.
В книгу вошли биографии одиннадцати выдающихся советских футболистов, ставших легендами еще при жизни, и не только из-за своего футбольного мастерства. Михаил Якушин и Андрей Старостин, Григорий Федотов и Константин Бесков, Всеволод Бобров и Никита Симонян, Лев Яшин и Игорь Нетто, Валентин Иванов, Эдуард Стрельцов и Валерий Воронин — каждый из этих великих мастеров прошлого составляет эпоху в истории отечественного спорта. Авторы книги ограничивают свое повествование шестидесятыми годами XX столетия.
В поисках мести Лита отправляется в сердце Яркого Мира. Она готова, если потребуется, использовать Дар Морета, и обречь себя на вечное служение Проклятому Богу, лишь бы утолить жажду мести… А в родном Сером Мире, сны открывают принцу Марену завесу прошлого. Из времен далеких и забытых проглядывает истина… Но если легенды оказываются правдой, а пророчества начинают сбываться, сколько пройдет прежде, чем мифы станут явью? И какие тайны откроются, когда поднимется пыль времен?
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.