Турнир - [38]

– Ты все-таки параноик. Может тебе тоже в больнице полежать, полечиться маленько?

Саске усмехается. Такого ответа ему достаточно, по крайней мере, пока.

Как только машина останавливается, сразу выскакиваю наружу. Этот идиот со своим воспалением заботы не дает мне даже двери открывать самостоятельно. Хорошо, что теперь у него появится еще один объект, нуждающийся в опеке.

Погода сегодня самая что ни на есть осенняя. Слякотно, промозгло. Мне как всегда хочется просто постоять под дождем и позволить небесной воде промочить меня с ног до головы.

После – обязательно так и сделаю.

Штаб находится в самом обыкновенном жилом доме, в многоэтажке. Если хочешь спрятать что-то, лучше всего сделать это на видном месте и среди мелочей. То есть практически в центре города и среди таких же квартирок. Помимо всего прочего, это богатый район, значит, всюду напичканы камеры наблюдения. Просто так не заявишься, а с пистолетом наперевес – тем более. Зная Данзо с его боязнью компромата, место прямо-таки с многоуровневой защитой.

Не то что мы, два придурка, живущие на отшибе. Надо повесить на дверь табличку: «Убейте нас, пожалуйста».

В лифте я осмеливаюсь начать объяснять, что к чему. Не напрямую, конечно, издалека и с шуточками. Так, чтобы у сволочи не возникло лишних вопросов и подозрений.

– Кстати о психических расстройствах. Ты знал, что человек может бояться прикосновений? Реакция может быть любой, поэтому к нему просто так не подойти, надо сначала походить кругами…

– М? О чем ты?

– Узнал в больнице. Подумал, что тебе будет интересно.

– Намекаешь на то, что я болен разновидностью данного отклонения?

– Я не намекаю, я уверен, что ты гаптофоб. Убедился уже.

– Очень смешно.

Мы прибываем на восьмой этаж. Площадка не просто огромная – гигантская. Какая бессмысленная растрата полезного пространства, почти как в нашем зале с оранжевой стеной.

Квартир на площадке всего шесть. А нужная дверь простая, черная, совершенно непримечательная. Я первым подскакиваю к ней и жму на кнопку указанное в сообщении количество раз. Открывает мне сам хозяин парада в небрежной домашней одежде и с полнейшим беспорядком на голове.

Проскользнув мимо Джирайи, бегло стягиваю с себя кроссовки и куртку, путаясь в собственных пальцах из-за волнения. Итак, мы приплыли – только бы не накосячить где-нибудь!

Ведомый желанием поскорее все уладить, я сам беру Учиху за руку и молча, без объяснений веду его следом за Элифесом. Саске что-то там ворчит, пытаясь добиться внятных объяснений, и полный игнор с нашей стороны вводит его в ступор. Но ненадолго.

Итачи ждет посередине самой первой гостевой комнаты. Он высокий, на полголовы выше Учихи. И очень худой. А вот глаза такие же, пронзительные, темные. Только ресницы пушистые и улыбка очень мягкая, невесомая. Распущенные волосы спускаются по плечу длинными прядями. Одет неброско, в водолазку и джинсы, ничего особенного, но крайне симпатично. Надо сказать, в духе остальных представителей этой конченой семейки.

По дрогнувшей в моих пальцах руке я понимаю, что их взгляды встретились. И просто стою рядом, готовясь в любой момент удержать Саске на месте.

Он ничего не произносит, не спрашивает. Впервые вижу настолько ошеломленное выражение лица. Учиха даже не моргает, застыл, перестал дышать. Атмосфера вмиг становится невыносимо напряженной, до искр и сдавливающей виски тяжести.

Несмотря на это, я ни на секунду не забываю о своей миссии. Первым делом приходится придержать Саске от падения – его колени подгибаются. Паучьи пальцы больно впиваются в мое плечо в попытке ухватиться за что-то знакомое и твердое, потому что весь мир для Учихи становится зыбким, головокружительно непонятным. Я вижу, как опускаются густые ресницы, когда он смаргивает влажную пелену с глаз, и не выдерживаю, несмотря на то, что изначально обещал себе не поддаваться эмоциям.

– Помнишь, что я говорил про фобию? Возьми себя в руки.

Наконец, заметив, как Саске слабо кивает, перевожу взгляд на Итачи. Он тоже плачет, но как-то спокойно, что ли. Неуверенная улыбка блуждает по губам, бледность кажется уже не такой болезненной. Полумертвый человек оживает на моих глазах.

– Ты как? – тихо спрашивает у него Джирайя.

– Я хочу к нему прикоснуться.

То, что происходит дальше, мгновенно попадает в мой личный топ самых эмоциональных моментов в жизни. Итачи протягивает подрагивающую руку. Саске, наконец, обретает опору в моем лице и делает неловкий, ломаный шаг. Потянувшись навстречу, прихватывает лишь самые кончики пальцев брата. Это неуверенное, мимолетное касание почему-то действует на всех нас, как общая кнопка сброса. Джирайя отводит покрасневшие глаза, я реву уже не прячась, Итачи вздыхает – то ли от радости, то ли от испуга. А шокированное лицо Саске преобразуется в гримасу нестерпимой боли.

– Ты жив…

Мы хнычем все втроем, как психи в одной камере. Саске всё понял, мое вмешательство больше не требуется. Осторожно отпускаю его и ликвидируюсь к Джирайе, подальше от этого урагана страданий и безудержного счастья. Хотя разве от него спрячешься? Нас и на краю света зацепит.

Без моей поддержки Учиха все-таки падает на колени. Впервые ему настолько всё равно, как он выглядит в чужих глазах, впервые он настолько человечный, обнаженно-уязвимый, беззащитный…