Турнир - [39]

– Саске. Пожалуйста… не двигайся… – хриплым голосом просит Итачи и одним рывком стискивает его в объятиях. Саске послушен, он только дышит, вдыхает, глотает воздух и плачет навзрыд.

Черт, хорошо, что это случилось после операции. Боюсь, мое сердце просто на просто не выдержало бы этой встречи. Я бы умер прямо тут, глядя на этих двух придурков, на коленях обнимающих друг друга.

– Думаю, лучше оставить их одних, – старик кивает на одну из дальних дверей.

Кое-как справившись с собственными эмоциями, я молча следую за ним.

========== О белых фигурах, игроках и шахматах ==========

И раз никто не верит нам,

Пусть убедится в этом сам.

(с) Thousand Foot Krutch – Be Somebody

Какое-то время мы сидим в полной тишине. Слава богу, из зала не доносится и звука, иначе я еще долго не смог бы прийти в себя.

Это невыносимо. Словно сверху упала огромная каменная глыба и с каждой секундой становится всё тяжелее. Я должен радоваться, ведь все закончилось удачно, но зная, какое сильное потрясение он испытал, не могу даже свободно вздохнуть. Сколько времени понадобится, чтобы всё опять вернулось на круги своя?

Как скоро Саске сможет взять в руки карты, сколько дней пройдет, прежде чем из его пальцев полностью уйдет нервная дрожь?

Когда я увижу в его глазах спокойствие и умиротворение, чистое, честное, не разбавленное ничем? Никто не сможет ответить на эти вопросы – как всегда.

Во мне кипит столько эмоций, что хочется взять и потерять сознание, дабы ничего не чувствовать. Наверное, Джирайя это понимает – старик молча ставит на низкий столик бутылку с каким-то алкоголем, быстро наливает жидкость в мизерные стаканчики. Затем насильно сует мне холодное стекло в дрожащую белую ладонь и зло щурится, намекая, что заставит выпить силой, если я не справлюсь.

Я действую на автомате. Алкоголь легко проходит в сухое горло, будто обычная вода. Ощущение жжения приходит лишь спустя несколько долгих минут.

– Что это?

– Абсент.

Замечательно.

– Объясните, что произошло. Какого черта?

– Не думаю, что ты захочешь знать всю правду, – немного помолчав, вздыхает бывший фокусник. – Хотя ты уже должен понимать, какую роль играешь в случившемся.

– Честно говоря, я думал об этом. Не хотел, но думал. Если Итачи вернули специально – то вариантов не так уж много. Либо это чтобы отвлечь нас, либо чтобы добавить к уже имеющимся новый рычаг давления, либо чтобы использовать самого Итачи.

Слова выскакивают сами собой, как будто кто-то в моей голове открыл одновременно все задвижки, все краны, замки. Сейчас из меня с одинаковым успехом могут высыпаться как пространственные догадки, не подтвержденные ничем, так и самые важные стратегические тайны. Плевать.

– Зная Данзо, могу предположить, что причин много. Ты только в одном ошибся – не вас, а Саске. Он хочет отвлечь персонально его. От тебя. Я думаю, он специально слил новость о возвращении Итачи информаторам, чтобы я вмешался. Он знал, что я не смогу проигнорировать это. Теперь всё идет по плану – Итачи здесь, покидать штаб ему нельзя, Саске будет разрываться между вами двумя.

Как только мой мозг начинает работать, сквозь пелену шока пробивается окружающая действительность. Сам по себе дом, может быть, снаружи и не выглядит как пристанище богача, но зато внутри квартирка та еще пещера – роскошь здесь, разве что, не такая мерзкая, как на седьмом этаже Синтагмы. Дорогущая мебель «под старину» с уникальной резьбой, вперемешку с самыми обычными, современными предметами интерьера вроде стеклянного столика или большого музыкального центра, выглядит несколько нелепо. Но не так уж и плохо, по крайней мере, этот контраст не бросается в глаза.

Благодаря плотным шторам, в помещение не проникает и лучика естественного света. Зато искусственного завались, буквально на каждом углу разбросаны маленькие точечные светильники. Не подсвечены разве что ножки дивана, на котором я расположился. Ну и плинтус, соединяющий воедино панельные стены и дорогой кремовый паркет.

– Почему вы не скрыли тот факт, что Итачи жив?

– Подумай сам, чем это чревато. Во-первых, Данзо всё продумывает заранее. Наверняка он уже придумал способ забросить «удочку». Мне не хотелось бы нарываться на гнев Учихи, учитывая, каким он может быть в ярости. Если бы Саске узнал о случившемся от кого-то со стороны, то я уже никогда не смог бы вернуть его доверие. Кроме того, Итачи безумно хотел этой встречи, несмотря на то, что он больше всех знает о жестокости и подлости Данзо. Этими двумя руководит отчаяние. Я не мог остаться равнодушным.

Джирайя уверенным движением подливает мне в стаканчик ярко-зеленой гадости. Потом, немного подумав, достает из дальнего шкафа узкую коробочку с особенными сигаретами неизвестной марки.

– Не курю, – сразу отнекиваюсь я. Естественно, бесполезно. Мое неубедительное лепетание сейчас не имеет веса даже в моем собственном разуме. Я точно не курю? – Он меня прибьет.

– Саске сейчас не до тебя, – успокаивающим тоном домашней сиделки вещает Элифес, всовывая мне сигарету в свободную руку. – Давай-давай. Сначала выпил, потом вдохнул.

– Мне нельзя. У меня насос стоит. Я же под наблюдением врача.