Турнир - [30]

- Нет уж, я зря корячусь, что ли?

- Совсем не зря. Совсем.

На тот раз он идет у меня на поводу. Давит, помогает. Короткая болезненная вспышка заставляет невольно выгнуться. Саске тоже тихо стонет – я случайно задел его плечо.

И даже колокольня в моей голове снова дает о себе знать. Вот же извращенцы, а.

- Все нормально? – он быстро очухивается, запрокидывает мою голову назад, чтобы заглянуть в лицо. – Наруто, черт, как ты это делаешь…

- Хочешь научиться? – усмехаюсь, постепенно привыкая к болезненно-сладкому коктейлю ощущений в теле. – М…

- Так, всё. Давай я…

- Не очкуй, Саске-чан. Я выносливый.

Несмотря на слова, он толкает меня вперед, вынуждая перенести вес на руки, и настойчиво вытаскивает гребаную пробку. От этого, последнего действия начинает кружиться голова и плывет перед глазами, так что короткий вскрик вырывается совершенно бесконтрольно.

Скинув игрушку с постели, Учиха отпускает своих внутренних демонов на волю. Одним толчком заталкивает в меня пальцы, давит в нужное место и сразу же добивается своего. Пока меня скручивает в экстазе, он расстегивает свои джинсы. Едва слышно зашипев от боли, вымещает злость на моей многострадальной шее - сжимает кожу зубами, держит, немного тянет на себя, заставляя меня повиноваться. Животное. Мое больное животное.

Сложно назвать это обычным сексом. Скорее уж физическим столкновением, спонтанной дракой на уровне инстинктов.

- Значит, он имеет на тебя виды? Ха? Правда, неужели? – рычит, толкаясь в меня до упора, одним рывком. – Как ты там сказал, выводит на злость? Вот какой настоящий ты, Наруто. Настоящий ты – мой. Буду повторять… мх… столько, сколько понадобится. Пока не дойдет…

- Господи, Саске!..

До меня только сейчас доходит, что он опять ревнует. Теперь к Хаку. Что ж, не без причины.

Я срываюсь на вскрики. Все тело болезненно чувствительно к любым прикосновениям. В какую-то секунду появляется колючее ощущение в груди, но оно быстро проходит, стоит мне сделать глубокий, затяжной вдох. Я не дышал?

Учиха не дает вывернуться в другую позу, обхватывает член ладонью, надрачивает в такт злым толчкам. Как же он сейчас взбесился, если забыл даже о том, что было полчаса назад?

Пусть так. Это даже хорошо.

Последней мыслью перед второй волной оргазма становится паническое осознание, что мы слишком разошлись. Но только после того, как плотная дымка удовольствия чуть-чуть отпускает нас обоих, мне удается изогнуться и бросить взгляд на Саске. Он весь вспотел, волосы прилипли к щекам и, к моему ужасу, на плече появились красные разводы.

- Она открылась, - полухриплю, превозмогая негу и усталость в теле. – Саске!

Учиха чуть ведет плечом, ускользая от моего прикосновения.

- Нормально. Прости, я…

- Ты, придурок, истекаешь кровью! – шипя от боли в заднице, соскальзываю с кровати и как дурак начинаю носиться по комнате в поиске аптечки. Саске смотрит на все это дело с каким-то нелепым отчаянием, а потом выдает веселое, насмешливое:

- А ты со всех сторон истекаешь спермой, но я же не ору.

И ржет. Так ржет, как не ржал, наверное, никогда. Просто до слез. Может быть, слезы от боли, но очень похоже, что от смеха. Кто его разберет, этого психопата.

- Мы все простыни заляпали, - продолжает веселиться Учиха. – Тут как будто пробежалось стадо озабоченных умирающих слонов!

Наконец, отыскав многострадальную коробку, приземляюсь рядом, уже не обращая внимания на его истерику. И с сосредоточенностью хорошенько оттраханного хирурга-фанатика пытаюсь колдовать над раной. Саске все еще посмеивается, что несколько мешает процедуре.

- Угомонись уже!

- Это был самый рискованный секс в моей жизни. Хотя, нет, надо было забраться на какую-нибудь вышку. Может быть, попробуем заняться сексом в небе? Прямо в воздухе? Неудобно, конечно, да и по-быстрому придется.

Психанув, бью его свежей пачкой бинтов по голове.

- Я тут для кого стараюсь? Мне в душ надо, так что заткнись уже, - вместо строгого тон получается смешливый, даже ласковый.

- Я уже вижу, как твои трусы повисают на линиях электропередач.

- Саске, блин!

- И сперму на облаках… - сделав неопределенно-театральный жест рукой и обозначив тем самым, видимо, облака, он снова начинает ржать.

- Так, все, иди-ка ты в задницу! – кое-как сдерживая смех, зажимаю ваткой кровь. Дальше сам разберется. И, эпически запутавшись в собственных ногах, едва добираюсь целым до выхода из комнаты.

- Неувязок, - прилетает вслед. Показав ублюдку «фак» и напоследок хорошенько хлопнув дверью, гордо удаляюсь в ванную комнату.

Почему-то с одной единственной мыслью: лишь бы только весь этот ужас никогда не заканчивался.

========== О душах, убежищах и живых единицах ==========

Пусть все твердят, что мир жесток.

Не страшно.

Ведь в душах бьётся волшебство.

Живое.

Он отдаёт себя мечте.

Отважно.

Ты веришь в силу его слов.

Вас двое.

Но вновь реальность бьёт тоской.

По нервам.

Мечты сбываются, но зря.

Так странно.

Он исчезает навсегда.

Наверно.

И память ноет и болит.

Как рана.

Всё важно в этом мире снов.

Всё верно.

Спираль событий как змея.

Кусает.

Не завершённым жестом он —

Отвергнут.

Так почему же ревность жжёт,

Кто знает?

Подняться, выстоять, понять.